О кризисе в современной российской экономике не высказался только ленивый. Эпитеты, которые используются при его описании, сейчас скорее подходят для истории болезни: страну лихорадит, диагностируется общий отток капитала, ВВП упал — всё говорит о том, что пора слезть с нефтяной иглы.
Картина безрадостная. Однако что мы имеем, если оставить в стороне эмоции и заняться только сбором фактов о состоянии здоровья «больного»? Всё ли настолько безнадежно? И, главное, какими будут методы лечения?
И хоть строить прогнозы сейчас — самое неблагодарное занятие, мы попросили трёх экспертов оценить перспективы развития края на трёх уровнях: глобальном, потребительском и трудовом.
Нефть, ВВП и инфляция
Этот год дал старт началу продолжительной рецессии. По обновлённому макроэкономическому прогнозу Минэкономразвития, ВВП нашей страны в 2015-м упадёт на 3% (такого не было уже пять лет). В бюджет 2015 года цифры были, конечно, внесены другие: падение представлялось куда более мягким — только 0,8%. Причина глобального пересмотра этого показателя банальна — изменилась цена главного поставляемого из России продукта. Если раньше чёрное золото торговалось по 80 долларов за баррель, то теперь среднегодовой показатель, принятый министерством как отправная точка, — 50 долларов.
В чём причина катастрофического падения цены на нефть, можно размышлять бесконечно, тем более что даже обычные граждане РФ уже начали думать о глобальной экономике и строить свои предположения, одно забавнее другого. Ясным остаётся одно — в таких условиях инвестиции в основной капитал сократятся на 13%, а его отток составит 115 млрд долларов.
«Просядет» промышленность — на 1,6%. И розничная торговля — на 8%. Есть ещё один показатель, который для граждан важнее ВВП и инвестиционного капитала. Как заявил Алексей УЛЮКАЕВ информационному порталу «Эксперт», прогноз по инфляции в текущем году повышен до 12%. Предновогодние планы в этом вопросе также были более гуманны — около 7%. Хотя, как аккуратно заявляют эксперты, реальные показатели могут быть более значительными, и хорошо, если удастся сдержать инфляцию на уровне 14-16%.
Официальные прогнозы для Красноярского края пока более чем осторожны и, как представляется, радужны. Так Михаил БЕРШАДСКИЙ, министр экономики и регионального развития Красноярского края, в конце прошлого года представил общественности цифры на 2015-2017 годы. Итак, в промышленном производстве ежегодный рост в прогнозный период ожидается на уровне 1-1,5%. Определяющими факторами названы развитие нефте- и газодобычи, ввод мощностей в металлургии, лесном комплексе и энергетике.
Михаил ВАСИЛЬЕВ, председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края
— Мы живём в сложное время: мало кто имеет представление, что будет завтра и послезавтра. Мы можем говорить о стратегии Красноярского края и России в целом как о вероятностном развитии событий. Понятно, что даже если мы не можем предсказать погоду, нужно иметь представление о том, когда мы будем сеять и собирать урожай. Есть стабильные тренды, которые объективно влияют на развитие событий.
Нам предстоит нелёгкий 2015-й год, да и 2016-й тоже: мы не только не будем расти, валовой продукт в России в целом будет снижаться. Это вызвано в первую очередь тем, что резко упали цены на продукты российского экспорта. Валовой продукт считается, к сожалению, не в тоннах и киловаттах, а в денежном выражении.
Второе — реальное снижение физических объёмов производства. Закрываются предприятия и отдельные виды бизнеса. Это влечёт снижение валовых показателей.
Красноярский край имеет ряд преимуществ по сравнению с другими регионами России. С одной стороны, это даёт нам некую уверенность в завтрашнем дне, потому что мы точно знаем, что, например, продукцию цветной металлургии будут покупать. Колебания будут, но — в худшем случае — на 10% изменения объёма производства. Сложно представить ситуацию, при которой объём производства никеля или алюминия упадёт в два раза, потому что спрос на него в мире снизится в несколько раз. Ряд отраслей гарантированно будет работать, несмотря на внешнюю экономическую конъюнктуру. Это прежде всего относится к цветной металлургии и энергетическим углям. Поэтому такие компании, как СУЭК, будут чувствовать себя относительно благополучно: спрос на их продукцию объективно обусловлен. Всё это позволяет нам говорить о некой стабильности даже в это сложное волнующее время.
Большинство планов развития Красноярского края связано с инвестициями. Мы рассчитываем на переработку нефти и газа, есть целые районы, которые могут получить от этого бонусы. Юрубчено-Тахомское месторождение, Ванкор — у этих территорий будет толчок в развитии, когда там начнётся промышленная добыча нефти и газа. Эти проекты внесены в стратегию развития края до 30 года. Они уже в российских планах, поэтому будут осуществляться несмотря на любые изменения. А вот локальные проекты, которые делал край для себя, — их судьба во многом под вопросом, потому что в них не заинтересована напрямую федеральная власть. Я говорю, например, о проектах лесного комплекса.
Двигателями для экономики края и Сибири можно назвать обрабатывающее производство, в том числе машиностроение. Есть отрасли машиностроения, которые переживают возрождение в крае. Это, например, предприятия оборонного комплекса. Ракетостроение, связь — разработки края подтверждают, что Россия остаётся в лидерах ракетно-космической отрасли.
А край — один из центров такого машиностроения. Можно упомянуть Горно-химический комбинат, атомная отрасль тоже топовая с точки зрения применения научных разработок и новых технологий.
Переработка сельхозпродукции — одна из тех отраслей, у которых абсолютно понятные хорошие перспективы с точки зрения 2020-х и даже 2030-х годов. Это тот продукт, у которого очень низкая эластичность спроса. Я думаю, что китайская экономика — наиболее реальный для Сибири партнёр в этом вопросе. Китаю нужно продовольствие, он испытывает дефицит сельскохозяйственных земель. При нашей правильной экономической политике мы могли бы использовать огромные площади необрабатываемых земель сельскохозяйственного назначения для решения вопросов поставки питания не только в Китай, но и в Юго-Восточную Азию. Это был бы двойной выигрыш — работа для наших «сельхозников», объёмные большие рынки для поставки продукции. А дальше всё зависит от нашей сноровки — одно дело вывозить зерно, это то же самое, что нефть вывозить, другое — из зерна производить продукцию, которая на каждом переделе добавляет ВРП.
Модель экономического роста будет однобокой, если мы не поймём, что сам по себе экономический рост — только предпосылка для повышения качества жизни населения.
Самый важный показатель при этом — миграционный баланс. Люди всегда голосуют ногами. Поэтому каждый инвестпроект для нас должен рассматриваться через призму — насколько он сделает жизнь лучше. У нас не очень хороший климат, мы очень далеко находимся от основных рынков, очень плохая транспортная инфраструктура, очень низкий уровень культуры… Красноярский край — не лучшее место для жизни, но у нас есть возможность сделать его таким. И важно, чтобы всё, что мы делаем, к этому нас приближало. Всё остальное вторично. Если для этого нужно добывать металлы — будем добывать, нужно жечь уголь — будем его жечь. Но если этот уголь даёт плохую экологию, значит, мы должны тратить деньги на защиту, это вещи более важные.
«Жить по средствам»
Впервые с 2000 года доходы россиян начали снижаться. Пятнадцать лет мы пребывали в состоянии потребительской сытости, когда даже имеющий скромную зарплату мог позволить себе жить на широкую ногу — экономическая стабильность и банковские кредиты позволяли. Сейчас кошелёк россиян худеет: в ноябре мы потеряли около 4%, декабрь украл 7%, в январе инфляция составила 3,9%.
Такое снижение, как лакмусовая бумажка, показывает, что для россиян важно, а без каких товаров и услуг спокойно можно обойтись. Так, например, под удар совершенно неожиданно попала пивная отрасль: в условиях кризиса продажи пенного напитка сократились минимум на четверть, что стало причиной закрытия старейшего пивоваренного завода в Красноярске.
Банки тоже не в лучшем положении. Первые разговоры о системном кризисе возникли ещё летом прошлого года — тогда в очередной раз серьёзно заговорили о «плохих долгах», которых у россиян набралось немало (наш край, к слову, один из антилидеров — на каждого жителя у нас, по данным 2014 года, было несколько кредитов).
Сейчас, когда банки не имеют возможности получить дешёвые деньги за рубежом, а чистка главного регулятора — Центробанка — продолжается, можно уверенно сказать: бум потребительских кредитов позади. А это означает, что и структура потребления, и структура кредитования будут меняться. В чём придётся себе отказать?
Михаил ПУЧКИН, независимый маркетолог, Управляющий партнёр в MBP Consulting
— Люди не могут долго экономить, ведь это краткосрочное изменение потребительского поведения. Грамотные граждане понимают это: доходы расти не будут, а цены — будут. Что нужно делать? Менять привычки. Конец 2014 года показал, как это может происходить.
Уже в октябре прошлого года косметика и товары по уходу за собой «провалились» на 20%. Путешествия за рубеж — на 37%. Обувь — на 12%, мебель — на 3%. В октябре все ещё надеялись, поэтому цифры не столь значительны. В декабре продажи одежды и
обуви, косметики и путешествий продолжили падать. Но при этом холодильников, телевизоров и стиральных машин купили на 70% больше обычных показателей. По 3-4 холодильника в семью. Население продемонстрировало две стратегии: не успел купить доллар — куплю холодильник, всё-таки это вещь, она будет дорожать — я сохраню деньги. Вторая — а я заработаю, сегодня холодильник стоит 20 тысяч, а завтра будет стоить 120, я его продам через Интернет за 90. А потом, как мы видим, идёт вал возвращения техники в магазины от тех людей, которые поняли, что в очередной раз проиграли.
Потребительское поведение изменилось в прошлом году сильно: люди сняли очень много денег с банковских депозитов, опустошили все счета и кубышки, всё, что было на чёрный день. Все небольшие суммы они спустили на покупку крупной техники, при этом отказывая себе в путешествиях, обуви и косметике, походах в рестораны и кино. И бизнес, который с этими сферами связан, сейчас просто в панике. Все ожидали спада, но не такого. Фактически люди все деньги, которые у них были на жизнь, потратили на последнюю попытку их сохранить. Самое интересное, что сейчас всё — деньги кончились.
Январские праздники многие компании не оплачивают, поэтому люди в феврале получили весьма скромную заработную плату. А некоторых уже перевели на неполный день, кто-то ушёл в отпуск без содержания, а кому-то сообщили, что он уволен. Сейчас денег нет. А у 70% населения нет подушки финансовой безопасности. Вместо этого у них по 5-6 кредитов, и никто их перекредитовывать не собирается. И платить они уже не могут. Если сгущать краски, ситуация сейчас очень сложная — недаром правительство разрабатывает антикризисные программы, и серьёзные деньги выделяются на то, чтобы безработных занять чем-нибудь.
Люди уже не экономят, а начинают менять модель потребительского поведения — во всём. Семьёй садятся и каждую статью расходов анализируют. От всего, что не касается обязательных платежей, жизнеобеспечения семьи, они стремятся отказаться. Например, по Советскому району Красноярска, где живут весьма состоятельные люди, собрано только 30% от запланированной суммы на скандально известный капитальный ремонт. Люди просто не поняли, что это за плата. Для них она непрозрачна.
Деньги сейчас считают все и всегда. Это заметно даже по гипермаркетам. Если раньше люди ходили по торговому залу, разговаривали по телефону и походя набрасывали в тележку то, что им нужно, то теперь они смотрят на ценник и ждут акций. И после оплаты тщательно выверяют, что и сколько стоит.
Я предполагаю, что к марту этого года «заглохнет» рынок путешествий за рубеж, обувь, одежда, особенно модная и дорогая, косметика, развлечения, еда вне дома, цветы, подарки подсядут, конечно страхование жизни — оно в такие времена никогда не растёт. Страхование автомобилей, даже обязательное, будет не востребовано. Народ начнёт жить на «старом жирке»: донашивать, латать, перелицовывать дублёнки и перешивать куртки, отдавать вещи в химчистку, ремонтировать машины.
Останется и будет развиваться всё, что связано со здоровьем и что связано с детьми: детские сады, ясли, развлекательные центры, языковые школы. Вырастет зона интернет-торговли, совместные закупки — все варианты экономии.
В продуктовом ритейле всё будет достаточно жёстко: ожидается приход федеральных сетей, форматы будут очень сильно меняться, все псевдонедорогие рынки умрут.
Что касается банковского сектора, то достаточно проанализировать несколько цифр. В 2012 году в России было 1000 банков, в 2014-м осталось 800, а помогать государство намерено только 27 банкам — именно такая цифра указана в антикризисной программе. Часть банков умрёт, часть консолидируется. Сейчас, насколько мне известно, кредиты не выдаются. Наоборот — идёт процесс снижения кредитного лимита либо он просто обнуляется. Даже люди с хорошей кредитной историей, залогами и поручителями не могут получить кредит: банки, как правило, не отказывают, а просто затягивают процедуру. Это ипотека, автокредит, потребительские кредиты — банки просто не знают, что будет дальше, выживут они или нет.
Среднесрочная перспектива, на мой взгляд, не так печальна: я надеюсь, что после кризиса мы увидим новую банковскую систему, которая, как и потребители, научится жить по средствам.
«Нас избаловали высокие зарплаты»
Многие эксперты называют структуру занятости в Российской Федерации катастрофической: из пяти работающих только один вносит вклад в ВВП страны. Все остальные — это работники социальной сферы, учителя, врачи и госслужба. При этом официальный уровень безработицы остаётся незначительным — 5,2 %. Безработных — 873 тысячи, а вакансий на рынке труда — 1 млн 304 тысячи. По официальным данным. Но кризис вносит серьёзные изменения в эту картину.
В крае 256 предприятий и организаций планируют сократить сотрудников. Общее число уволенных составит 3,8 тысячи человек, а 20 предприятий уже перевели 3,4 тысячи работников в режим неполной занятости.
Это только официальные показатели — по другим данным, в теневом секторе экономики нашей страны занят каждый пятый сотрудник: 22,5 млн человек не числятся ни работающими, ни безработными. Их просто нет в структуре занятости. Это люди, которые перебиваются от заработка к заработку, не заботясь о заключении трудового договора. Именно они к моменту наступления пенсионного возраста будут настоящей головной болью для пенсионного фонда — у них нет официальных начислений. По мнению экспертов, только реальный размер пособия по безработице помог бы нам выявить настоящий процент безработных в России.
Понимая эту ситуацию, правительство выделяет регионам субсидии для поддержки рынка труда в 2015 году — это 50 млрд рублей. Эти деньги пойдут на организации временной занятости тех граждан, которые уже потеряли работу или находятся под риском увольнения.
Дмитрий СУХАНОВ, руководитель Краевой молодёжной бизнес-школы
— Я считаю, что у нас сейчас безработицы нет: работу найти несложно. Вопрос другой: готовы ли люди пахать? Подавляющее большинство работников сейчас — это зарплатополучатели. Ситуация, когда зарплата не зависит от производительности труда, развращает. Именно из-за этого мы сейчас имеем очень низкий уровень конкуренции на рынке. Ценить каждого клиента мы ещё не научились — сейчас приходится калёным железом выжигать в головах молодых предпринимателей, что главное — не логистика и правильное командообразование, а клиент.
Кому 2015 год пойдёт на пользу? Тем, кто решится выйти на новый уровень, начать новое дело, освоить новую профессию — и будет готов в это вкладываться. В бизнесе, как и в жизни, есть один очень хороший показатель: отдача на инвестицию. Если нет инвестиций, о какой отдаче идёт речь? Сейчас большое количество людей ожидает какую-то отдачу, ничего не вкладывая. Если они будут готовы инвестировать своё время и силы — где-то недосыпать, не так отдыхать, они будут на коне. Может быть, не на белом мерседесе, но на жизнь с хлебом, маслом, а иногда и с икрой они заработают.
Что касается предпринимательства, то сейчас есть большое число мелких ниш, которые не заняты или почти не заняты. Но люди не готовы работать, чтобы зарабатывать свои 30 тысяч, потому что у них есть опыт, когда они спокойно «работали» 8 часов в день — и получали ровно те же деньги. Высокие зарплаты однозначно развратили.
В 2015 году для бизнеса есть плюсы и минусы. Минусы в том, что нам необходимо повышать производительность труда. Плюс в том, что на рынке труда будут стоять другие сотрудники, готовые выйти на работу вместо неэффективного «халявщика». Сейчас везде — кадровый дефицит хороших работников. Не только рабочих профессий, но и фактически в любой отрасли. Самый большой дефицит — люди, которые нормально, качественно выполняют свою работу. В срок, в полном объёме, вкладывая должный уровень усилий.
Сейчас государство старается обучить тех, кто в принципе способен к предпринимательской деятельности. У этого обучения не может быть быстрого результата. Ученики первой Красноярской молодёжной бизнес-школы, которая прошла 4 года назад, сейчас состоявшиеся бизнесмены — я могу назвать по крайней мере четырёх человек.
Мы не можем говорить сейчас об инновациях в России: инновация возникает только тогда, когда есть конкуренция. А у нас она на очень низком уровне. Нам нужно начинать с простейшего, и тогда, возможно, мы создадим 25 млн рабочих мест для инновационной экономики.
***
Как бы ни парадоксально это звучало, эксперты как будто ждали такой встряски для экономики. Нам давно было пора заняться импортозамещением, развивать своё высокотехнологичное производство и продавать за рубеж большими объёмами хоть что-то кроме нефти, газа, леса и никеля. Давно надо было — но как-то всё не получалось.
Можно было бы сказать, что кризис для нас благо, если бы не одно «но». То, что хорошо для экономики страны в дальнесрочной перспективе, не очень-то приятно её гражданам, которым нужно жить здесь и сейчас, а не в мифическом благополучном завтра. Это как зона турбулентности — вроде и не смертельно, но очень уж тревожно. Так что, дорогие граждане, пристегните ремни безопасности — зона турбулентности может быть большой.