В СССР произведения декоративно-монументального искусства встречались повсеместно. Ими украшали различные здания и сооружения как внутри, так и снаружи, чтобы передать пафос и энергию советского государства, показать образы героев, на которых следует равняться. Мы попросили красноярского искусствоведа Александру Ситникову рассказать о сохранившихся в кампусе СФУ памятниках советской эпохи, дошедших до наших дней, и объяснить их актуальность для современного зрителя.
— Расскажите, почему в советскую эпоху были так популярны мозаики, фрески, декоративные панно?
— Примерно в начале ХХ века в мире произошёл поворот в сторону демократизации искусства. Если ранее художественные произведения были привилегией состоятельных аристократических семей — ими украшали дворцы, поместья, насыщали дворянский быт, то в этот исторический период искусство впервые стало принадлежать народу. Художники появляются не только в академической среде, но и среди любителей-самоучек. Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет провозглашает эпоху массовой культуры, следовательно, презентация произведений тоже кардинально меняется. Искусство выходит на улицы городов и обживается в общественных пространствах — в метро, на стенах зданий, на рынках и в магазинах, в больницах и учебных заведениях, заводских цехах.
В советском государстве 20-х годов прошлого века одним из зачинателей «выхода искусства в город» стал Казимир Малевич — легендарный автор «Чёрного квадрата» и основатель объединения УНОВИС («Утвердители нового искусства») в Витебске. Участники этой группы украшали своими работами трамваи, помещали их на стены домов. Художники начинают работать в рекламе — авангардисты Александр Родченко и Варвара Степанова создают свои знаменитые плакаты. Александр Дейнеко декорирует мозаиками станцию московского метрополитена «Маяковская». Так начинается шествие монументальных форм искусства по городам нашей страны.
Советские художники-монументалисты выполняли сложную задачу: их работы должны были буквально трансформировать человека.
Отчасти интерес наших современников — в том числе студентов и сотрудников университетского кампуса — к памятникам советского времени напоминает мировоззренческие процессы, происходившие на ранних этапах итальянского Возрождения. Там люди, веками жившие рядом с памятниками Римской империи, постепенно забыли неприязнь к язычникам и заинтересовались древним наследием — это привело к бурному всплеску нового искусства.
Советское искусство тоже вызывало отторжение на поздних этапах своего существования из-за переизбытка. В 90-е оно критиковалось или просто оставалось без внимания. Сейчас молодые люди свежим взглядом смотрят на монументальное искусство советского времени. Во-первых, исчезла избыточность, сохранились единичные памятники. Во-вторых, некоторые идеалы советской эпохи начинают восприниматься как альтернатива современным. Рискну предположить, что именно поэтому красноярцы пристально следят за спасением барельефов 21-й школы на проспекте Свободном, интересуются мозаиками Политеха и недавно обнаруженными фресками Инженерно-строительного института СФУ — многие городские СМИ продолжают следить за их судьбой.
— Что представляют собой мозаики и монументальное полотно в технике сграффито на корпусе Политехнического института? Известны ли авторы, художественная идея?
— Первыми об этих произведениях пару лет назад заговорили журналисты на волне интереса к Красноярску и его достопримечательностям. Затем подхватили магистранты нашего университета, которые захотели изучать эти памятники, ворошить архивы. Известно, что автором сграффито «Наука» на фасаде Политеха является Георгий Георгиевич Никифоров. Он же работал над мозаиками совместно с художником Александром Леонидовичем Шихалевым.
Фреска, обнаруженная в ИСИ СФУ
Сграффито — это техника процарапывания изображений по слоям цветной штукатурки. Такие произведения долговечны и мало подвержены разрушениям из-за перепада температур и сырости. Большинство мастеров, трудившихся в те годы в Красноярске, были приезжими — чаще всего это выпускники знаменитой Строгановки (Московское высшее художественно-промышленное училище, ныне Московская государственная художественно-промышленная академия им. С.Г. Строганова) или Художественного училища имени барона Штиглица («Муха»). Возможно, творчество этих художников отличалось от «генеральной линии» официального искусства, поэтому их и отправили в провинцию. В любом случае художники оставили достойные произведения, которые украшают наш университет и город. Интересно, как решено изображение «Наука»: атланты-учёные (физики, укрощающие атом; инженеры, запускающие спутники; просветители с книгой знаний в руках и другие) динамично «вылетают» из стены. Мы часто используем метафорический оборот «они вышли из стен университета» — здесь он буквально нарисован.
Мозаики Политеха создавались в 1981 году к 25-летию существования института. На мозаичном полотне второго этажа изображены молодые люди, студенты и будущие учёные, которые окружены реалиями своей будущей деятельности — видны заводские мотивы, нечто вроде ленты конвейера, многочисленные металлические детали. Одну мужскую фигуру в рабочей одежде и головном уборе можно идентифицировать как рабочего. Также с заводом связана фигура юноши, держащего в руках деталь или прибор сложной формы. Возможно, нам показывают экскурсию студентов в заводской цех, в пользу этой версии говорит фигура девушки в брюках-клёш с фотоаппаратом.
На третьем этаже мы встречаем вновь фигуры молодых людей, которые занимаются наукой: пробирки, колбы, линейка-треугольник, фрагмент таблицы Менделеева, многочисленные свёртки с чертежами, растения — всё это указывает на мир природы, чьи законы следует познать, чтобы преобразовывать реальность силой науки. Интересен фрагмент в центре — юноша всматривается в тёмное пространство, напоминающее космос, с пролетающим там искусственным спутником.
Мозаика между первым и вторым этажом наиболее абстрактна, там можно увидеть мотивы плотины Красноярской ГЭС, падающих потоков воды и, вероятно, схематичное изображение турбины. Венчают изображение даты 1956–1981, указывающие на юбилей института. На мой взгляд, эти три мозаики не всегда хорошо передают художественную идею, приходится гадать о сюжете, атрибутах персонажей. Но они красочные и, конечно, оживляют и облагораживают интерьер учебного корпуса.
Мозаика в Политехническом институте СФУ
Смысл этих произведений — в стремлении мотивировать студенческую молодёжь, показать, ради каких высоких целей следует учиться в университете: стать металлургами, химиками, инженерами, проектировать и строить ГЭС и космические станции. Интересно, что среди изображённых персонажей преобладают женщины — очевидно, они, по мнению художников, делали науку и развивали высокотехнологичное производство наравне с мужчинами или, во всяком случае, стремились к этому.
Также в помещении были написаны натюрморты. Уцелел только один — с речными животными и рыбами.
По словам Евгения Федорищева, его произведение сделано в русле традиции художников-монументалистов того времени. Автор подражал манере ленинградского мастера Владимира Слободкина, писал крупными мазками, размашисто расставлял световые акценты. Тема фрески — мир, труд, красота молодых людей, решивших посвятить себя профессиям инженеров и строителей. Фигуры написаны не с натуры, они должны были стать «молчаливыми соучастниками» обедов и застольных бесед и приподнимать человека над повседневностью даже в такие, казалось бы, приземлённые часы приёма пищи. Как вы относитесь к этой фреске?
— История с обнаруженной в СФУ во время ремонта под гипсокартоном фреской стала почти вирусной — о ней рассказывали не только местные каналы. А как бы вы оценили работу и её ценность?
— Подобных произведений в Советском Союзе создавалось много, это довольно распространённый декор для интерьера общественных учреждений. Уникальность фрески скорее в том, что она — одна из немногих уцелевших в Красноярске, других таких произведений в корпусах СФУ просто нет. Это оригинал, неплохо сохранившийся в плане цвета, но, увы, разрушающийся из-за критического состояния штукатурки. Было бы разумно законсервировать фреску как свидетельство истории одного из старейших корпусов СФУ.
— На улицах стали появляться новые произведения монументального искусства, например, серия портретов выдающихся красноярцев — Андрея Поздеева, Ивана Ярыгина, Дмитрия Хворостовского и т.д. Это ностальгия по прошлому или переход к новому искусству с помощью осмысления давно известных форм?
— Эти работы делались в рамках городских и краевых проектов по преобразованию городской среды, обустройству и модернизации общественных пространств. Урбанисты, художники, представители развлекательного и делового секторов уже несколько лет сообща меняют облик нашего города. Значит, существует общественный запрос на благоустроенное и комфортное городское пространство. Здорово, что сегодня есть возможность разбивать уютные парки, обустраивать площадки для отдыха детей и взрослых, приглашать художников создавать свои произведения в общественных пространствах. Конечно, в профессиональной среде к современным фрескам сложилось неоднозначное отношение: ряд художников и критиков бьются за повышение качества (и мастерства, и идей) в уличных произведениях; а само сообщество стрит-арт-художников, которые в 90-е начинали с создания аутентичных для этой культуры тэгов, не всегда радо необходимости сотрудничества с чиновниками и вытекающим отсюда компромиссам.
— Какие произведения искусства будут украшать улицы Красноярска и, в частности, кампус СФУ в будущем? Будет ли это воскрешение советских традиций, нечто вроде «Советского Возрождения», или вероятнее появление новых форм искусства, никак не связанных с этой традицией?
— Сейчас в нашем городе работают самые разные художники, и у каждого есть своя манера. На мой взгляд, полный возврат к образам советского искусства невозможен, как нежелательно и копирование образцов западной культуры. Скорее всего, рано или поздно сформируется новое самобытное искусство на основе сибирской аутентичности. Как показано на примере символа кампуса — скульптуры «Трансформация» Даши Намдакова, на нашей земле традиции мирового искусства переплавляются, смешиваются — и рождается нечто третье, особенное, как лицо воина в шлеме из звериного черепа. Возможно, это искусство будет брутальным и монументальным, декоративным, учитывающим традиции северных народов и многочисленных переселенцев из других стран и регионов.
Одно несомненно — нам как учебному заведению, крупнейшему университету за Уралом, одному из культурных центров Красноярска следует создавать условия для развития архитекторов, градостроителей, художников и дизайнеров, чтобы памятники искусства прошлого сохранялись, а новое искусство рождалось в творческих мастерских и выходило на улицы.
Татьяна МОРДВИНОВА