Вот уже 35 лет в Красноярске работает Отделение Урала, Сибири и Дальнего Востока Российской академии художеств (далее сокр. УСДВ РАХ). Его миссия — сохранение традиционного русского реалистического искусства, и отделение выполняет её, несмотря на моду и степень материальной или моральной поддержки.
Мы поговорили с председателем регионального отделения Сергеем АНУФРИЕВЫМ о проблемах развития современной эстетики, отсутствии внятных ценностей в современной культуре, о пиетете к русской масляной живописи в Китае и о «сибирской неоархаике».
— Сергей Евгеньевич, расскажите об истории создания отделения.
— В 1986 году было принято решение об образовании Сибирско-Дальневосточного отделения Академии художеств СССР. Оно стало одним из первых региональных отделений, созданных с целью развития искусства в территориях, поскольку уровень Академии считается высшей планкой художественного мастерства. Со временем структура была преобразована в Отделение Урала, Сибири и Дальнего Востока и охватывает практически 70 процентов территории России.
— Чем занимается отделение?
— В первую очередь объединением художников, которые составляют цвет российского изобразительного искусства; большой выставочной деятельностью; проведением конференций. Кроме того, отделение имеет творческие мастерские, где проходят трёхлетнюю стажировку молодые талантливые художники, причём им предоставляется квартира, стипендия и возможность творчески работать, не задумываясь о бытовых проблемах. По окончании творческих мастерских (это не образовательный процесс, скорее, послевузовское повышение квалификации) им присваивается звание «Художник высшей квалификации».
Чтобы стать таким художником, человеку надо шесть лет проучиться в художественной школе, четыре года в художественном училище, пять лет в институте и три года стажироваться в творческих мастерских. Это весь процесс от первой ступени до получения статуса художника высшей квалификации. Как правило, именно эти художники, уезжают ли они в свои регионы или остаются здесь, в центре Сибири, представляют наиболее творческую часть художественной интеллигенции. Многие из них уже стали заслуженными и народными художниками РФ, членами-корреспондентами и академиками РАХ.
Большая сибирская композиция (совм. с А. Ильичёвым)
В последние годы Академия художеств входит в состав Академии наук и ведёт большую научно-исследовательскую деятельность. Наше отделение уже третий год выпускает журнал «Изобразительное искусство Урала, Сибири и Дальнего Востока», который за этот небольшой период показал огромный интерес к региональному искусству. Статьи здесь посвящены и персоналиям художников, и фондам музеев, и большим творческим проектам, и научной работе, которая ведётся
в регионах. В прошлом году был подписан договор о сотрудничестве с Сибирским федеральным университетом: теперь у этого журнала два соучредителя — Отделение УСДВ РАХ и СФУ. Я считаю, что это открывает ещё больше перспектив для нашего общего развития.
— В области каких искусств проходят стажировку художники в творческих мастерских?
— Открыты три творческие мастерские. Мастерская живописи, которую возглавляет академик РАХ Вадим Викторович ИВАНКИН. Мастерская скульптуры — ею руководит член-корреспондент РАХ Александр Евгеньевич ТКАЧУК. И творческая мастерская графики — это академик РАХ Герман Суфадинович ПАШТОВ. В планах открыть ещё мастерскую декоративного искусства и дизайна. Потенциал у Красноярска достаточно большой в отличие от других городов, где нет такого количества молодых художников — выпускников именно профильных вузов. У нас нет нехватки молодых кадров. А в Новокузнецке, Томске, например, мастерские, которые готов предоставить Союз художников, пустуют.
— Какая эстетика поддерживается представителями Академии?
— Времена меняются. Если в прежние годы академическое направление означало реалистическую школу, то сегодня Академия представляет гораздо больший спектр для творческого выражения художников. Тем более что и сам Зураб Константинович ЦЕРЕТЕЛИ, президент РАХ — весьма разносторонний художник, работает и в живописи, и в монументальном искусстве, и в эмали, и в скульптуре, и архитектуре. В Академии есть мастерские, где развиваются современные виды изобразительного искусства. И когда иногда заявляют, что реалистическое искусство умерло, это не так. Подтверждение тому — огромное количество разнообразнейших выставок, которые проходят как в самой Академии, так и в регионах.
— Можете назвать лучших выпускников творческих мастерских нашего отделения?
— Буквально на днях у нас закончилась выставка графики Валентина Павловича ТЕПЛОВА, профессора, заслуженного художника РФ, действительного члена РАХ. Он был одним из первых выпускников творческой мастерской графики. А всего более 130 выпускников, перечисление которых займёт долгое время. Целая плеяда потрясающих графиков, которые проходили стажировку у нас, работают в Якутии. Вообще географический охват наших выпускников большой — Магадан, Владивосток, Хабаровск, Екатеринбург, Челябинск, Ханты-Мансийск.
— Сейчас кто обучается в мастерских?
— Один из интересных молодых художников — Николай ВРЯСОВ. Окончил художественное училище с отличием, затем Академию И. Глазунова, вернулся в Красноярск и в этом году выпускается из творческих мастерских. Замечательный пейзажист, крепкая художественная школа, достойная смена нашим красноярским мэтрам.
Молодой скульптор Илья ЦАРИННЫЙ в прошлом году окончил художественный институт. Его дипломная работа «Четыре времени года», скульптура в мозаичной технике, стоит в городской среде: на улице Высотной рядом с новыми творческими мастерскими, которые построил Союз художников. Кроме того, Илья в аспирантуре Института искусств получает дополнительное образование как искусствовед. Успевает всё, ещё и является дизайнером нашего журнала «Урал, Сибирь и Дальний Восток».
— Вы планируете как-то праздновать 35-летие отделения?
— 13 сентября в МВДЦ «Сибирь» откроется большая юбилейная выставка. Она представит спектр творческих интересов ныне здравствующих членов отделения от Челябинска до Магадана.
В выставочных залах самого отделения (на Предмостной площади) будет проходить выставка выпускников и стажёров творческих мастерских. Кроме того, есть договорённость с рядом музеев, они покажут работы академиков РАХ из своих фондов. Планируется большая конференция, посвящённая истории и планам развития отделения. От самой Академии мы получили приглашение в ноябре сделать выставку в Москве. То есть после окончания выставки в Красноярске большая часть работ будет показана на Пречистенке в залах Академии художеств — впервые за 35 лет. Планов много: издать большой альбом, посвящённый отделению, юбилейный выпуск журнала.
— Новая галерея «Академия», которая открылась недавно, является частью отделения?
— Да. Это было помещение, которое пустовало, мы договорились с одним из красноярских предпринимателей, он вложил средства в ремонт.
Получилась одна из лучших выставочных площадок города, сейчас там проходит выставка «Монголия в произведениях алтайских художников». Многие художники в последние годы ездили на пленэры и в Китай, и в Монголию, и в Индию. Сегодня наблюдается большой интерес к сотрудничеству со странами Азии, они наши соседи, и отношение к русскому искусству там совершенно уникальное.
— Какое же это отношение?
С. Ануфриев, «Катящееся солнце», иск. камень
— Китай считает русскую культуру (русское изобразительное искусство, литературу, музыку, балет) великим достижением мировой культуры. И большое счастье в том, что мы сохраняем традиции и развиваем их. Для китайцев представляет интерес не различного рода новаторские изыскания, а то, что существует как культурный слой многие десятилетия и столетия. Они считают, что молодёжь должна воспитываться на лучших образцах русского искусства.
Мы знаем о культуре Китая минимум. То, что они знают о русской культуре, поразительно. Кстати, в Китае работает государственная программа развития масляной живописи. Там считают, что в квартирах, домах, в общественных помещениях должны быть живописные произведения — не постеры, не копии, а именно настоящие, написанные художником, произведения. Фантастика! Программа утверждена правительством Китая на 50 лет. В рамках этой программы строятся музеи, открывается огромное количество галерей, которые работают с русскими художниками.
— А как согласуется развитие масляной живописи с классической китайской?
— Они прекрасно развивают свою традиционную живопись гохуа, но считают, что отстают в области масляной живописи. Они хотят быть интегрированы в общемировую культуру, а в этом плане традиционная китайская живопись не всегда может быть понятна европейцу.
— То есть язык масляной живописи для них — это возможность выстроить визуальный диалог с европейским зрителем?
— Да, и в первую очередь определённый культурный багаж получает молодёжь, потому что через 50 лет ей уже решать, куда развиваться дальше.
— Некоторые исследователи отмечают, что сегодня наблюдается огромный интерес к советскому периоду развития изобразительного искусства. А вы как думаете, возрождается ли советское искусство?
— Советское искусство возродиться не может, потому что того государства уже нет. Ушли приоритеты. Не стало целей, которые оно ставило и в которые вкладывало средства как в один из источников пропаганды или воспитания. То, что происходит сейчас, не всем понятно. Что мы планируем построить в ближайшем или отдалённом будущем? Действительно ли теперь творческие личности должны в самостоятельном плавании определяться, что у них в приоритете? Если раньше великие стройки, достижения страны были темой для кинематографа, литературы, изобразительного искусства, то что сейчас? Какие личности достойны быть увековечены на полотнах?
И многие художники переживают это, по выставкам видно. В приоритете вдруг стала попса и её образ жизни как норма и образец для подражания. Понятно, что художники, видя, как на крупных аукционах продаются по 800 тысяч фунтов стерлингов холсты, просто валиком равномерно закрашенные, удивляются. Ведь таких холстов можно за день произвести — ну не знаю… сколько краски хватит. А твоя картина пишется три месяца, полгода, и она вдруг не востребована.
К той эпохе возврата нет, поэтому она и представляет особый интерес, в том числе и для китайцев. Они считают, что в советское время было создано огромное количество серьёзнейших произведений, которые создавались мастерами.
При этом традиции и школы, которые существовали в нашей стране, никуда не делись, базовые художественные вузы дают крепкую школу, поэтому многих выпускников приглашают преподавать в Китай. К нам, в свою очередь, приезжают обучаться молодые китайцы, потому что у них нет этой базы, а в Европе она давно потеряна. Сальвадор ДАЛИ говорил: «Для начала научитесь рисовать и писать, как старые мастера, а уж потом действуйте по своему усмотрению — и вас всегда будут уважать». Но сначала нужно научиться.
Современное же искусство декларирует, что необязательно обучаться. Ты можешь назвать себя художником — и этого достаточно. Получается, это только в нашей специальности так? Нельзя же сказать, проснувшись: «По-моему, я — хирург. Пойду, продемонстрирую какую-нибудь операцию в больнице». Не имея навыков игры на музыкальном инструменте, вряд ли можно дать концерт. Точно так же надо учиться и той специальности, о которой мы говорим. А если вы из чего попало готовы слепить что-то или органы прибить к брусчатке, то маловероятно, что в этом есть перспектива развития. Это просто эпатаж, желание выделиться. В моём понимании задача художника другая: не эпатировать, а создавать.
— Правильно я понимаю, что для вас Академия — это такой корабль, который плывет, несмотря ни на что, сохраняя традиции профессионализма?
— Конечно. Она изначально называлась Академия живописи, ваяния и зодчества. Зодчество — это архитектура. Как вы можете, не имея архитектурного образования, построить что-то серьёзное? Да никак! Ваяние — это скульптура. Если у вас нет навыков и знаний, вряд ли вы создадите такое, про что все скажут: «Вот это да!» И т.д. Так что пусть это корабль, на борту которого серьёзная команда, которая предъявляет результат.
— С точки зрения Академии инновационные формы развития искусства не столь значительны, как классические? Или вы всё-таки стараетесь выстраивать диалог с новыми формами искусства — например, с цифровым искусством?
— Академия не относится с пренебрежением ни к каким формам искусства. Один из вице-президентов РАХ, председатель Поволжского отделения Константин ХУДЯКОВ, потрясающий художник, работы которого хранятся и в Эрмитаже, и в Русском музее. Он как раз художник цифрового искусства. Его работы завораживают, но, в первую очередь, уровнем того, как это сделано и что это такое.
Другое дело самодеятельность. Последнее время в интернете показывают образцы скульптур — что-то невообразимое. Например, памятник Алёнке. Средства массовой информации из этой истории сделали балаган. Вместо того чтобы тихо это убрать, превратили в шоу, и эту «скульптуру» за два миллиона кто-то даже купил. Но это профанация искусства. И такие Алёнки плодятся. И если мы не будем выступать против, таким добром заставят все городские пространства. В виде шутки — согласен. Но это даже не направление примитивного искусства, это самодеятельщина.
— На ваш взгляд, для поддержки изобразительного искусства чего не хватает в Красноярске?
— Для многих художников жизнь стала финансово неподъёмной. Конечно, низкий поклон власти, что творческие мастерские предоставлены в безвозмездное пользование. Но вот условия жизни, особенно в пандемийные годы, когда спрос на произведения изобразительного искусства упал до ноля, для многих художников стали катастрофой. Формы поддержки, которые на сегодняшний день существуют в виде грантовых программ, для большинства художников нереальны. Продажи через интернет — совсем мизер.
В отличие от Иркутска, где два меценатских сообщества формируют коллекцию современных художников, в Красноярске такого и близко нет. Хотя состоятельных людей не меньше, но у нас почему-то это не развивается. На Урале есть коллекционеры, которые принципиально, может, из патриотических соображений, приобретают работы местных художников. В Новосибирске есть Андрей Владимирович КОВАЛЁВ, который не просто покупает работы, но делает выставки, издаёт альбомы. В Тобольске книги по искусству и каталоги художников издаёт Аркадий Григорьевич ЕЛФИМОВ.
В Красноярске на миллионный город можно назвать «Галерею Романовых», отчасти галерею «АйнАрта», виртуальную галерею «Год живописи».
А в Иркутске шесть галерей, хотя город меньше. На наш город должно быть минимум 15 галерей, которые работали бы с художниками.
В Иркутске есть галерея «Диас», которая проводит не только выставки, но и симпозиумы и два аукциона в году. У нас же нет ни одного аукциона для большого культурного центра Сибири.
— То есть не хватает интеграции художественной сферы с предпринимательской деятельностью, чтобы художники получили возможность где-то свои работы продавать.
— Каждый художник мечтает о востребованности, о внимании к его труду. Академия художеств и Союз художников предоставляют бесплатно возможность провести выставку. Один раз в год большую выставку в МВДЦ «Сибирь» помогает сделать министерство культуры. Так получилась большая выставка, посвящённая Победе. Делали отчётную, красивую выставку «Художники Красноярского края», которую оценили как одну из лучших за многие годы. Но это одна выставка в год, за которую требуется огромная арендная плата — миллион двести пятьдесят семь тысяч рублей за двадцать дней! Надеюсь, проблему решит строительство на Предмостной площади широко обсуждаемого «Поздеев-центра». Но это вопрос не завтрашнего дня.
Не хватает и внятных культурных ценностей в обществе. Мы живём в состоянии непонимания, что ещё может произойти. Развивается бескультурье и одурачивание средствами массовой информации. Идёт популяризация чужой жизни. В музеи можно не ходить — смотрите всё в гаджетах. Но это подмена настоящего на суррогат. Постоять у картины рядом и посмотреть её в телефоне — разные вещи! Когда в Москве проходила выставка Исаака ЛЕВИТАНА, то стояли очереди, потому что внутренняя потребность посмотреть на настоящие картины есть. Китайцы строят большое количество новых музеев и ведут туда детей, чтобы дети с малых лет знали, что такое настоящее и живое.
— Вы как художник занимаетесь керамикой. Искусствоведы называют стиль, в котором вы работаете, «сибирской неоархаикой». Как вы сочетаете работу председателя и личное творчество? И что такое «сибирская неоархаика»?
— На самом деле времени остаётся немного, но я стараюсь делать работы к выставкам. В последние годы работаю в технике горячей эмали. Теперь у меня есть мастерская, и я надеюсь, что больше времени буду проводить там.
Что касается темы в творчестве, она давно уже представляет для меня интерес. Архаика, неоархаика, этника — это такой большой фундамент, на котором впоследствии развивалась культура огромнейшего региона. Здесь много интересных культурных аналогий.
Например, племя кетов на севере и индейцы анасази в Америке имеют совершенно идентичную орнаментику, обычаи, обряды. Значит, существовала единая гигантская культура, которая разошлась потом по разным континентам, оставила нам свои следы. Оставила то, что мы не можем до конца понять. Это культура, которая жила в согласии с космосом, с природой, с землёй — бездонная тема. Приятно, что в последнее время появляется молодёжь, которую эта тема тоже волнует. Изначально нас было больше 20 художников в разных городах, которых интересовала тема сибирской архаики, что вылилось в выставку «След».
— Этот стиль воспроизводит эстетику и формы той архаической культуры, которая существовала на территории Сибири?
— Необязательно. Это осмысление и понимание художником непрерывности культурного развития, которое существует, даже если не проявляется в конкретных выражениях. Оно не может просто исчезнуть. Всё равно ростки появляются, и для многих художников представляет интерес понимание и продолжение своей культуры.
Александра СИТНИКОВА