Баллада в красках

— Анатолий Николаевич, а что для вас Политехнический институт?

— Институт дал мне всё! Мне повезло в жизни, что я поступил в Политехнический на радиотех. Наши строгие и требовательные преподаватели, профессиональные и преданные радиотехнике люди, общались с нами как с равными, ориентировали нас на достижение больших целей. Постоянно вспоминаем их: Георгий Сергеевич Турчанинов, Жанна Павловна Матросова, Сергей Михайлович Гнетулло, Виктор Иванович Томилин, великий общественник Наталья Анатольевна Алексеева и бесконечно уважаемая всеми «радистами» Галина Кирилловна Былкова. Политех воспитал и подготовил нас к жизни: мы практически жили в вузе, нас сплачивала и комсомольская работа. Кстати, это очень помогло в девяностые! И помогает до сих пор.

— Помню первокурсника Анатолия Щелканова — собранного, целеустремлённого паренька, помню ответственность, с которой он относился к учёбе.

— Я тоже помню, с каким терпением вы добивались от меня хороших чертежей (смеётся). В селе Холмушино Иркутской области, где я родился и вырос, черчение не преподавали. Но желание учиться и любовь к истории моя мама Алла Михайловна мне привила. Она работала учительницей, и мне надо было соответствовать. Отец Николай Николаевич обладал недюжинной силой и был, как говорили в селе, «рукастый». От него я взял стремление к физическому развитию и овладению ремеслом.

После переезда семьи в г. Зима начал в школе заниматься карате, в 9-10 классах увлёкся радиотехникой. Кстати, горжусь тем, что, работая год после школы на зиминском ЛДК строгалем 4 разряда, собственноручно прострогал все бруски из сибирской лиственницы для изготовления покрытия велотрека в Крылатском, построенного к Олимпиаде-80.

— А стремление быть лучшим в любом деле — от кого?

— Оно сформировалось в конкурентной борьбе со старшими сёстрами! Если серьёзно, такая установка была в семье: если взялся что-то делать, делай отлично! Поэтому чтобы гарантированно поступить на специальность «Конструирование и производство радиоаппаратуры», куда был большой конкурс, я год был слушателем подготовительного отделения. В 1980 году мечта сбылась.

— Вы в институте успешно совмещали общественную работу с научной, с отличием защитили исследовательский диплом, были распределены на кафедру. Почему не стали делать научную карьеру?

— Надо было зарабатывать на квартиру. И я пошёл в Октябрьский райком комсомола заведующим отделом спортивной оборонно-массовой работы. Потом два года — в горкоме ВЛКСМ в том же статусе, работал с призывниками, с воинами-интернационалистами. Был в служебных командировках в горячих точках в Афганистане и Никарагуа.

— То есть работал политруком?

— В Афганистане — да. В Никарагуа в составе отряда из 20 добровольцев собирал кофе — помогали по просьбе правительства воюющей страны (кофе — важная статья их бюджета). Получил ранение, контузию и награждён высшей наградой Сандинистской молодёжи.

— А среди добровольцев только русские были или представители других стран тоже?

— Всемирной федерацией демократической молодёжи был сформирован международный отряд добровольцев из 24 стран. Мы очень подружились и до сих пор, что называется, на связи.

Вернувшись из командировки, я перешёл в красноярский краевой комитет ВЛКСМ завотделом спортивной и оборонно-массовой работы. Был организатором и руководителем работ по строительству памятника погибшим воинам-интернационалистам.

— Я хочу, чтобы мы отдельно поговорили про эту историю, но у меня есть и своя, связанная с этим памятником. Мы делали видеосъёмку в мастерской замечательного скульптора Бориса МУСАТА. И поодаль от монументальных голов и бюстов я увидела ещё не завершённую скульптуру молодого воина с автоматом. Спросила: «Борис Ильич, это же совсем мальчишка, а уже в солдатской форме и с оружием. Кто это?». Мастер ответил: «Это будущий памятник воинам–интернационалистам, погибшим в горячих точках. Вы думаете, туда богатырей посылали? Нет! (Мусат даже слегка рассердился на мою неосведомлённость, — Л.А.) Набирали из призывников после учебки, а призывают у нас в 18 лет. Вот потому и «совсем мальчишка»! Один из инициаторов строительства памятника — выпускник Политехнического института Анатолий Щелканов, сам побывавший в горячих точках. И он тоже есть частичкой в этом собирательном образе мальчишки воина-интернационалиста».

Так что о том, что вы стояли у истоков создания памятника, я знаю давно. А как идея воплощалась в жизнь?

— Это длинная и тяжёлая история! Внешне в те времена всё начиналось славно. Очень уж была выигрышна «афганская» тема для микрофонных речей, для набора очков в рейтинговой борьбе.

Комсомол взял на себя неизбежные бумажные заботы, было принято постановление о строительстве, объявлен конкурс на лучший проект памятника, открыт счёт. Тысячи людей по червонцу, по пятёрке вкладывали в святое дело. Газета «Красноярский комсомолец» выполняла функции пропагандиста и частично организатора. И рубрику вели «В долгу перед памятью».

К сожалению, период внимания к «афганцам» скоро кончился. У меня сохранилась публикация с подробным описанием всех наших мытарств.

«Завершился конкурс. Мальчишка с тонкой шеей, с тяжёлым «калашниковым» в опущенной руке во всепрощении глянул на нас, на город, навсегда уходя из нашей жизни. Таким представили памятный знак скульптор Борис Мусат и архитектор Сергей Геращенко. Они и выиграли конкурс, получив горячее одобрение ветеранов Афганистана. И, видимо, ущемили чьи-то амбиции — начались препоны чиновников от искусства. Художественный совет худфонда, которому Богом и долгом службы положено принять выигравший проект, составить документацию, подготовить форматуру, найти исполнителя и доставить в город уже отлитую скульптуру, вдруг всё своё внимание обратил на макет архитектурной композиции. А на макете — о, кощунство! — отсыпка не окрашена в положенный зелёный цвет. И, невзирая на объяснения «нерадивого» Геращенко, на дипломатические предложения Щелканова всё же осмотреть саму скульптуру, оскорблённый худсовет проект-победитель «завернул». Раз и навсегда. Но проект-победитель спасли «афганцы», которые приобрели союзника в лице председателя городского совета В.С. Кузнецова. И Анатолий Щелканов, завотделом горкома комсомола, получил разрешение на изготовление скульптуры в Российском худфонде, минуя местный. Она прошла экспертизу и была утверждена Российским художественным советом. Но это было только начало…» (Газета «Вечерний Красноярск», № 40 (497), 3 марта 1993 года)

Почти 6 лет длилась эта борьба за памятник, но мы не опускали руки, и 2 августа 1994 года, в День воздушно-десантных войск, памятник воинам-интернационалистам был открыт. Хочу ещё раз сказать спасибо Константину Козлову — организатору конкурса, первому председателю краевого совета воинов-интернационалистов, и Сергею Щипову — председателю комитета по общественно-политическим отношениям администрации края, главному руководителю штабов стройки. И, конечно, ребятам-афганцам, кто колотил и возил ящики со скульптурой через всю страну, доставал бронзу: Николаю Черникову, Эдуарду Исаченко, Борису Метелкину, Вадиму Тарасову, Андрею Валькову, Павлу Кудасову, Ихтиандру Хаджикурбанову и многим другим. Общими усилиями мы поставили памятник, и он был признан лучшим в России памятником, посвящённым служившим в Афганистане.

«Люблю летать на мотопараплане и вертолёте. Люблю фотографировать. ... Когда летаю над городом, всегда снимаю, особенно на закате и ночью»

— Поговорим о другом вашем детище — «Ситалле». Откуда взялась идея — создать типографию?

— Наверное, из веления времени. Но у этого тоже была непростая история. При Молодёжном центре крайкома в 1992 году было зарегистрировано научно-внедренческое предприятие «Ситалл», которое занималось сборкой компьютеров и установкой спутниковой связи. Я же радиотехник. А в 1993 году была создана типография «Ситалл». Создание типографии было моим личным выбором: в то время в нашем городе не было предприятия, которое могло печатать красивые буклеты. Однажды мы отдыхали с моим болгарским другом, который, глядя на буклет гостиничного комплекса, предложил вместе создать бизнес. У него был знакомый, занимавшийся поставкой оборудования, а моя задача заключалась в том, чтобы найти деньги.

— И деньги нашлись?

— Деньги занял в банке «Енисей» под 280% годовых и у Союза афганцев. Серьёзные деньги! Конечно, это было рискованное предприятие: дорогостоящее оборудование было поставлено через Болгарию из Германии, помогли друзья по «командировкам». Пригласил людей, которых знал по институту и комсомольской работе. На протяжении нескольких лет приходилось обучать сотрудников не только профессии, но и новому отношению к работе, к оборудованию: в головах ещё прочно сидел поздний социализм с нежеланием особо напрягаться и беречь средства производства.

Но когда стали появляться приличные доходы, акционеры решили со мной расстаться. Скрепя сердце я покинул своё детище (10 лет ему отдал!) и в том же 2003 году зарегистрировал новое предприятие — типографию «Поликор», в которой я и собственник, и директор.

— То есть всё сначала?

— В 2003 году кредитные ресурсы было практически невозможно привлечь, не имея залога или поручителей. Никакого имущества у меня не было, и здесь помогла наработанная репутация. Я как физическое лицо являлся членом клуба «Гейдельберг» (Heidelbrg) — это элита типографий России. Членство в клубе даёт серьёзные преференции при покупке оборудования по скидкам. Клуб существует с 1997 года и объединяет ведущие российские полиграфические предприятия: красноярский «Поликор», тульское ИПО «Лев Толстой», екатеринбургский ПД «Формат», алма-атинский «Интеллсервис», новосибирский «Харменс», минский «Новик», московские типографии и др. В моём случае члены клуба выступили поручителями, в том числе по кредиту. Всё печатное оборудование у нас компании «Гейдельберг».

— Каков ассортимент продукции?

— Ориентируемся на издание книг разных направлений и жанров. В том числе на научно-популярные, художественные, фотоальбомы приходится более 40% от общего оборота предприятия.

Вторым по значимости в структуре выручки предприятия является сегмент представительской продукции. Благодаря наличию специального оборудования мы предлагаем нестандартные полиграфические решения, изготавливаем сложные, эксклюзивные презентационные издания и проекты. Одна из новых технологий — UV LED-печать для получения эффекта свечения на металлизированных бумагах — создана непосредственно нашим конструкторским бюро на печатных мощностях предприятия и защищена патентом.

— В «Поликоре» имеется своё конструкторское бюро?

— Да, ООО «Полихром» мы создали в октябре 2015 года. За пять лет им разработано UV LED оборудование для модернизации офсетных печатных машин. Получен патент на изобретение. Оборудование производится мелкосерийными партиями, наши установки работают более чем в двух десятках типографий России.

В течение 2020 года разработан и запущен опытный образец 3D SLM-принтера аддитивной технологии печати. Принтер по своим параметрам и возможностям не уступает лучшим образцам, производимым в США и Германии.

— В общем, конструкторское бюро хорошо вписывается в структуру современной типографии.

— Да, как и собственное издательство, позволяющее предлагать индивидуальные концепции при подготовке календарей, книг, альбомов.

Третье направление деятельности связано с разработкой и изготовлением развивающих игр и образовательных проектов, в том числе анимированных, для детей разных возрастов.

При подготовке каждого проекта редакция издательства сотрудничает с профессиональными экспертами по конкретному направлению — историками, социологами, методическими объединениями, представителями вузов.

— Кто ваши заказчики, кроме авторов, желающих увидеть своё творение напечатанным?

— Нашими постоянными заказчиками являются администрации края и города, профильные министерства и вузы, представители нефтяной промышленности, машиностроения, ядерной энергетики, космической отрасли.

— Это прекрасно. Но как потребитель скажу: мало красивой и информативной продукции о Красноярске! Собираясь к друзьям в другой регион, я не могла купить в киосках Розпечати набора открыток или небольшую (не роскошную) книжечку в подарочном варианте. Такое администрации вам не заказывают?

— Наверное, вы не там искали. Мы выпускаем много книг, альбомов о людях и достопримечательностях города, календарей, буклетов. Смотрите в книжных магазинах.

— А в принципе такая продукция востребована, ею выгодно заниматься?

— Скорее, это продукция патриотического свойства. Не сказать, что печатаем себе в убыток, но и прибылей больших она не приносит. Зато это всегда качественно, нашу продукцию высоко оценивают и покупатели, и профессионалы.

Фото Байкала Анатолия Щелканова

— В чём секрет успеха?

Фото Красноярского моря

— Всеми издательскими проектами руководит Елена Щелканова, моя жена. Я отвечаю только за то, чтобы качественно положить краски на бумагу. Такой вот тандем.

— У вашей типографии действительно немало достижений, наград. А самому что душу греет?

— Всё! Книги же, как дети: выношено, выстрадано, на сто раз проверено и перепроверено! А уж когда лист выходит из машины, зависаешь над ним, забывая о времени. Больше всего люблю издавать книги по истории края, Сибири. Пока самая любимая — монография основателя нашего краеведческого музея, человека многих знаний и многих достоинств Александра Игнатьевича Кытманова: «Краткая летопись Енисейскаго уезда и Туруханскаго края Енисейской губернiи 1594-1893 годъ». Напечатана она в подарочном варианте.

— Чем ещё увлекается руководитель такого большого и многофункционального предприятия?

— Люблю летать на мотопараплане и вертолёте, фотографировать.

— Не собираетесь издать свой авторский альбом, скажем, с видами города, сибирской природы?

— Пока не думал об этом, хотя мой собственный фотоархив достаточно богат. Когда летаю над городом, всегда снимаю, особенно на закате и ночью. Ночной город завораживает! Я побывал в 56 странах, но нигде мне не хотелось остаться надолго. Такая магия у Красноярска!

***

Из школьной программы мы знаем, что «электрон так же неисчерпаем, как и атом». Позволю себе добавить, что человек так же неисчерпаем, как Вселенная, и мой визави полное этому подтверждение!