Мировой глобальный интеллект, где все мы будем винтиками в общем механизме — перспектива и заманчивая, и тревожная. Заманчивая, потому что «разумные машины» спешат на помощь и сделают нашу жизнь комфортней (как уже было не раз). А тревожная, потому как непонятно, чем эта помощь в дальнейшем обернётся. Когда весь мир захватят роботы, и фабрики станут безлюдными, что делать огромной высвободившейся массе людей? Но бояться поздно, мы уже в матрице.
«Индустриальный Интернет в России. Что нужно сделать для создания крупнейшего в мире рынка?» — так звучала тема одной из площадок ХIII Красноярского экономического форума.
Если верить статистике, текущий вклад связанных с Интернетом рынков составляет примерно 16% ВВП России. Глубина проникновения цифровых технологий в промышленности в ближайшие пять лет увеличится почти в четыре раза и может затронуть свыше 80% производственных процессов. Специалисты утверждают, что Россия может стать одним из крупнейших в мире рынков Интернета вещей.
Президент России поручил специалистам Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ) взяться за работу и совместно с отраслевыми министерствами подготовить предложения по внедрению отечественных технологий индустриального Интернета и формированию необходимой нормативной правовой базы.
«Интернет вещей» (IoT), согласно определению компании Gartner, представляет собой вычислительную сеть физических объектов (т.е. «вещей»), которые оснащены встроенными технологиями для взаимодействия друг с другом или с внешней средой.
За круглым столом на КЭФ-2016 собрались представители ведущих российских компаний и эксперты. Они обсуждали, какие отрасли российской экономики должны лидировать при переходе к новому технологическому укладу; какие ловушки ждут нас на пути развития Интернета вещей, какие вызовы несут в себе технологии, изменяющие мир…
Начали с микроэлектроники. Директор по стратегическому маркетингу GS Group Андрей БЕЗРУКОВ сообщил, что рынок Интернета вещей возникает тогда, когда в сети порядка 200 млн датчиков, а достичь такого объёма для компании пока проблема. Безруков уверен, что на российском рынке очень сложно отрегулировать ситуацию с микроэлектроникой так, чтобы она осталась, во-первых, российской национальной, а во-вторых, дешёвой. Тем не менее у компании несколько инвестиционных программ (одну из них — порядка 25 млрд рублей — GS Group развивает на территории Калининградской области).
— Мы сейчас занимаемся созданием целой ассоциации предприятий, которые работают в гражданской сфере в области микроэлектроники. И порядка 50 компаний уже вошли в этот список, — сообщил Андрей Безруков. — Основная задача — разработать альтернативную стратегию развития отрасли. Потому что та программа, которая есть у Минпромторга (до 2025 года) — это инерционный путь развития. Мы считаем, чтобы обеспечить российское лидерство в области Интернета вещей хотя бы на собственном национальном рынке и получить возможности выхода на рынки дружественных стран ШОС и БРИКС, нам необходим существенный рост внутренних рынков сбыта.
Как влияет индустриальный Интернет, допустим, на работу банков? Появляется возможность в реальном времени отслеживать загрузки производственных линий, передвижение товарных потоков тех или иных компаний, дефекты при остановке производства. Банк может правильно анализировать риски, строить более корректное ценообразование на свои продукты. Есть мнение, что индустриальный Интернет создаст более правильные предпосылки для экономики в целом.
Всё теснее соприкасаемся мы с Интернетом вещей в повседневной жизни, в сфере ЖКХ. Как прозвучало на встрече, в мире уже появились индикаторы умных городов, утверждённые членами правительств 59 стран. На их основе Минстрой РФ скоро объявит открытый конкурс по отбору таких городов на территории России.
— Очень важно, что говорил здесь представитель министерства строительства и ЖКХ, — комментирует эксперт, советник президента Центра стратегических разработок Дмитрий САНАТОВ (г. Москва). — Эксперимент, который они ставят с городами, довольно скромный, но крайне важный с точки зрения того, что происходит в стране. Они берут и импортируют принципы оценки умных городов, которые разработаны на уровне ООН. И это один из маленьких шажочков по интеграции в глобальные рынки. Мы должны побудить наши города, чтобы они реально внедряли что-то, а не отчитывались только на бумаге.
Амбициозную цель — стать универсальным оператором на территории нашей страны — видит перед собой компания «Ростелеком», представитель которой также выступал на форуме. В прошлом году компания сделала индустриальный Интернет одним из стратегических направлений своего развития. Инициативу поддержал Президент РФ. По свидетельству экспертов, «Ростелеком» активно взаимодействует с другими компаниями — с «ОРКК», с НПО «Сатурн» (это производство авиадвигателей) и рядом других производств. В этом смысле они от концепции перешли к формированию реального заказа на инфраструктуру.
— Интернет вещей и всё, что с ним связано, очень сильно будет менять технологии и структуру себестоимости в производстве и эксплуатацию жизненно важных инфраструктур, — поясняет Дмитрий Санатов. — Если мы сейчас не предложим своё решение, то через несколько лет должны будем заплатить втридорога. На Западе эти решения уже на столь высоком уровне готовности находятся, что нам нужно срочно определяться, как будем дальше в этом направлении работать. Что показательно, уже есть российские компании, которые «созрели», например ОАО «ОРКК» (Объединённая ракетно-космическая корпорация — прим. автора), они наблюдают за своими западными конкурентами и понимают проблему. Есть компании, скажем, «Ростелеком», которые могут сформировать инфраструктуру. Вопрос в том, какую модель продвижения индустриального Интернета на уровне страны мы выберем. Если поддержим отдельные компании — получим ровно их проекты. Они решат свои производственные задачи, и вряд ли это будет отвечать задачам всей страны. Нам важно выбрать архитектуру и общий подход к формированию сетевого рынка IoT, чтобы потом не страдать из-за внутренних рассогласований.
С тревогой говорили участники площадки о том, что Интернет вещей — это ещё и вопрос безопасности страны, поскольку крупное телекоммуникационное оборудование производят и обслуживают в основном на Западе.
— Кибербезопасность — это то, что действительно должно быть решено в контуре страны. Несколько лет назад рассматривалась инициатива создания национальной операционной системы для наших производственных компаний и для потребительского сектора, — рассказывает Дмитрий Санатов.— Уже было сформировано большое экспертное сообщество. Вопрос собирались выносить на обсуждение в Госдуму. Но, к сожалению, всё затормозилось. А задача эта крайне важная с точки зрения защиты критических инфраструктур (стратегических объектов, таких как ГЭС, ТЭЦ, — прим. автора).
— И напоследок, какие из российских компаний, коллективов (кроме уже названных) хорошо продвинулись в сфере IоT?
— Проблема Интернета вещей, как и новых цифровых производств, делится на три уровня. Это уровень непосредственно производственный, где датчики стоят; далее уровень digital, где идёт оцифровка; и виртуальный уровень, где обеспечивается взаимодействие звеньев единой технологической сети. К примеру, на уровне digital лучшим в стране является коллектив Санкт-Петербургского политехнического университета, где есть лаборатория, которая уже имеет готовое решение в этой сфере и работает с компаниями BMW, Boeing и другими крупнейшими в мире корпорациями. С точки зрения сборки концептов производственных линий я бы выделил, например, НПО «Сатурн» (г. Рыбинск), там есть очень сильная команда, которая тщательно мониторит всё, что происходит и у General Electric, и у Siemens, и у других гигантов. Они знают, как и что устроено, имеют проект гибкой производственной ячейки, а это базовое звено, на основе которого можно сформировать демонстрационную площадку и далее выйти в модернизацию целого производственного комплекса.
Но есть одна проблема в России. У нас нет, по сути, решения на уровне виртуальных фабрик. Есть хорошая инфраструктурная компания «Ростелеком», которая в будущем могла бы стать обеспечивающей платформой для разворачивания виртуальной облачной системы обслуживания цепочек дискретных производств. Существуют заводы, например, в контуре ОРКК, которые, находясь в стадии консолидации и увязки единых технологических стандартов внутри своих холдингов, обращаются к тематике фабрик будущего как к наиболее передовому опыту организации производственных комплексов. Но говорить о том, что они работают с единой облачной системой, которая управляет их производством, не приходится.
В финале обсуждения надежду на «облачную» перспективу страны подарило выступление заместителя директора департамента Министерства промышленности и торговли РФ Юлии ХАНЬЖИНОЙ. Она сообщила, что за последние два-три месяца министерству даны поручения, касающиеся Интернета вещей, индустриального Интернета. Есть ряд поручений относительно разработки и цифровизации отечественного софта для предприятий оборонно-промышленного комплекса и т.д.
Оказывается, на территории Российской Федерации никто и никогда не проводил аудит цифровизации производства. Участники круглого стола пришли к единому мнению, что в Стратегии-2030 однозначно должен быть прописан переход на стандарты цифрового индустриального Интернета.
Вера КИРИЧЕНКО