В 26 лет она стала начальником цеха металлургического завода. Диплом защищала практически с сыном-малышом на руках. Организовала одно из первых в нашей стране российско-испанских предприятий. Участвовала в создании уникальных сплавов для производства самолётов-невидимок. И это — лишь малая часть того, что можно рассказать о Лидии ГАЛИЕВОЙ.
На первом снимке — милая выпускница в школьной форме, большой белый бант придерживает длинные волосы. На следующем — коротко подстриженная девушка с тем же взглядом: улыбка в глазах. Вот Лидия склонилась над тетрадками в комнате общежития, держит флаг на демонстрации, улыбаясь, позирует для съёмки проекта Glam Top 20…
По нашей просьбе Лидия Вячеславовна перелистала семейные альбомы. «Спасибо, что вернули меня в прошлое, — смеясь, говорит она. — Мой случай уникальный: ребёнок библиотекаря и шахтёра оказался в металлургической отрасли».
Семья Лидии — из Украины, небольшого посёлка в Луганской области, расположенного между Ростовом и Харьковом.
— Когда началась война, она коснулась нашей семьи, — рассказывает Лидия Галиева. — В 2014 году посёлок оказался на линии обстрела. Родственники очень испугались, буквально в чём были сели в машины и приехали к нам, все двенадцать человек. Потом они вернулись домой. У брата — ферма, ему пришлось нанимать сапёров, чтобы разминировать поля. Всё, что происходит сейчас между нашими странами, печально.
От любви — в металлурги
Первый раз в Красноярск Лидия приехала в 1973 году — в гости к тёте, маминой родной сестре. Вера Ефимовна вместе с мужем переехала в Сибирь в 1955 году после окончания Луганского строительного техникума.
— Тётя давно звала нас к себе, — вспоминает Лидия Галиева. — И вот, наконец, мы приехали. Это было летом, перед моим выпускным десятым классом. Муж тёти, Константин Иванович, был начальником отдела капитального строительства Красноярского металлургического завода. Тогда предприятие только строилось, и он повёз меня на экскурсию. Некоторые цеха к тому времени уже работали. Мы с дядей попали в «литейку». Когда надо мной на кране проехал слиток, я спряталась под мульду. Подумала — как здесь ужасно…
Девушка очень понравилась тёте и дяде, и они решили, что Лидия обязательно должна учиться в Красноярске. Хотя она собиралась поступать в один из вузов Ростова, причём на гуманитарный профиль — быть юристом или учителем украинского языка. «Но так сложилось, что в Ростов я всё-таки не поехала, выбрала Красноярск, — рассказывает Лидия Вячеславовна. — Убегала от несостоявшейся любви: он хотел, чтобы мы были вместе, а я — уже нет. Но и до юридического факультета КГУ тоже не добралась. Тётя и дядя очень обрадовались моему приезду. Они жили в двенадцатиэтажном доме напротив Института цветных металлов. На площади перед зданием вуза был большой фонтан. Мы стояли на балконе, дядя показал мне на институт: «Будешь там учиться, потом пойдёшь на завод». Но я-то помнила, как пряталась от крана, поэтому такую перспективу отрицала категорически. Тогда дядя предложил мне просто сходить в институт, осмотреться».
У фонтана Лидия встретила девушек из приёмной комиссии, двух Татьян.
— Они говорят: «Поступай к нам». Я спрашиваю: «А чему вас учат?». Отвечают: «Всему. Сможем делать всё — от иголки до самолёта», — вспоминает Лидия Галиева. — В общем, уговорили, я сдала документы на специальность «Обработка металлов давлением». Вступительные экзамены для меня сложными не были, несмотря на то, что готовилась к гуманитарному профилю. Всё равно мне ближе была техника. Вероятно, мои родители очень хотели мальчика: у меня были два старших брата, которые ушли из жизни совсем маленькими. И внешне я — копия папы, и дела всегда любила мужские — копать, уголь носить, печь топить. А как с мальчишками дралась!
На демонстрации
В институте Лидия училась на пятёрки. Единственный предмет, который не понимала и не любила, — электротехника. Именно из-за неё она не получила красный диплом — сдала экзамен на тройку. «До сих пор не понимаю, за что мне её поставили, я и на двойку электротехнику не знала, для меня это что-то неосязаемое, непонятное», — признаётся она.
Экзамены и зачёты Лидия обычно сдавала досрочно, чтобы скорее улететь домой на Украину.
— На экзаменах шпорами никогда не пользовалась, брала билет первой и сразу отвечала, — вспоминает Лидия Вячеславовна. — У нас был удивительный поток — 170 человек, семь групп. Почему-то нас так распределили: в нашей группе было 5 девочек и 27 мальчиков, а в соседней — ровно наоборот. У нас был замечательный декан — Владимир Константинович РОМАШОВ. Специальность вёл несравненный Франц Сабинович ГИЛЕВИЧ, талантливейший преподаватель, мы заслушивались им. А математику — наш любимый Георгий Александрович БУЗУНОВ. Когда он читал лекции в огромных аудиториях, я всегда садилась на последний или предпоследний ряд. И могла оттуда кричать: «Георгий Александрович, вы вон там ошиблись!». Он безумно злился. И говорил: «Степура (это моя девичья фамилия), может, ты уже вперёд сядешь? И мы подискутируем, наконец?».
Лидия Вячеславовна вспоминает такой случай. Однажды она пришла на экзамен к Бузунову досрочно — с другой группой. «Как раз вместе с той, где в основном были девочки. Они нам казались такими высокомерными, — рассказывает она. — Но я помогла всем, кто мне листочки передавал, решила их задания. Георгий Александрович вопросов мне не задаёт. Потом подходит, рисует на чистом листе линию и спрашивает: «Что это? Ты подумай, пока я схожу покурю». Я думаю: что же это может быть? Множество решений? Понять не могу. Он вернулся, говорит: «Ну что?». Отвечаю: думаю. Когда все студенты сдали экзамен, взял мою зачётку, поставил «отлично» и говорит: «Вернёшься из дома, объяснишь». Всё лето я листала лекции, тревожилась, не могла найти ответ. Мама волновалась: «Что там у тебя случилось?». Вернулась, пришла на кафедру, говорю: «Вот зачётка, исправляйте оценку, я не знаю, что это». Он смотрит на меня и произносит: «Вот и я не знаю». Это он пошутил так».
Лидия Вячеславовна отмечает: на факультете царила атмосфера дружбы, уважения, доверия. Будущие молодые специалисты понимали, что без работы точно не останутся. По сути, практически всех ждали места на заводах, ещё когда ребята поступали в вуз.
— Сейчас я понимаю: нас учили красиво и сильно, — говорит Лидия Галиева. — Мы были востребованы везде, даже в министерстве авиационной промышленности. Главный инженер, начальник отдела кадров Красноярского металлургического приходили на выпускные экзамены и защиту дипломов, присматривали будущих сотрудников предприятия. Тогда индустрия поднималась, технические специалисты были нужны стране.
По успеваемости на потоке я была четвёртой из ста семидесяти. И когда началось распределение, имела право выбрать будущее место работы в числе первых. К тому времени у меня уже была семья — муж и сын.
Второй диплом «запел» в коридоре
Илсур учился в параллельной группе, в институт поступил уже после рабфака и службы в армии. «Он старше меня на шесть лет. Я никогда не думала, что выйду за него замуж, — признаётся Лидия Галиева. — Илсур всегда брал мои лекции, потому что у меня аккуратный почерк. А потом вместе с другом писал шпаргалки каллиграфическими буквами, эти шпоры пользовались популярностью на потоке. На втором курсе я решила переехать в общежитие, так было удобнее — жить самостоятельно. Однажды Илсур пригласил меня в кино. Надо сказать, что тогда я была ветреной девушкой, назначала по пять свиданий в день. Ему я отказала, на тот вечер уже были планы. И он так спокойно при мне говорит другу: «Серёга, пойдём в кино, билеты есть». Меня это задело: то есть ему всё равно, с кем идти?».
Летом студенты отправились на очередную практику: Лидия — в Санкт-Петербург, Илсур — в Волгоград.
— Оттуда он уже отправлял мне письма, — вспоминает она. — Интересно, что летом, на каникулах, мама мне сказала: «Смотри, замуж там не выйди! У тебя большое будущее — ты обязательно станешь директором завода!». Я отвечаю: «Какой замуж!». А осенью мы поженились.
На очередную практику — в Верхнюю Салду, на Урал, молодожёны поехали вместе. Правда, их поселили в разных общежитиях — мужском и женском. Илсур каждый день приходил к любимой с цветами. «Мы вместе уже больше сорока лет, и у меня всегда есть цветы от мужа, — рассказывает Лидия Вячеславовна. — Именно на практике я узнала, что жду ребёнка. Помню, как девчонки в общежитии переполошились: «Что ты теперь будешь делать?». Я говорю: «Как что? Мы же женаты». Они в удивлении: «И он каждый день приходит с цветами? Ненормальный!».
У Лидии и Илсура родился сын Роман. Молодая семья жила в комнате студенческого общежития. «Когда преподаватели приходили с проверками порядка, первым делом — к нам: посмотреть на это маленькое чудо, — вспоминает Лидия Вячеславовна. — Все относились к нам нежно, тепло».
Молодые родители готовились к защитам дипломов. Помочь с малышом приехала мама Илсура.
— Сын был очень беспокойным, постоянно плакал. Бабушка брала его на руки и ходила по коридорам общежития, убаюкивала, — рассказывает Лидия Галиева. — Я защищала диплом первой на потоке, потому что мне надо было уезжать с сыном к родным на Украину. На кафедре собрались более ста человек, среди них — главный инженер, начальник отдела кадров металлургического завода. Моим дипломным руководителем был Франц Сабинович. Я почти закончила своё выступление, когда в коридоре заплакал сын. И руководитель сказал всем присутствующим: «Не волнуйтесь, это её второй диплом там поёт». А потом, когда меня поздравляли с успешной защитой, позвал зайти свекровь с сыном. Это был очень трогательный момент.
«Верю ей безгранично»
— Когда в институте было распределение, мы с мужем могли выбрать один из восьми заводов главка. Решили остаться в Красноярске, работать на КраМЗе, — вспоминает она. — Нам обещали отдельную квартиру, это было одним из главных аргументов при принятии решения. Но в итоге сначала дали только комнату в общежитии. Своя квартира появилась позже.
Первое время Лидия работала в научно-исследовательской лаборатории завода, а потом ей предложили должность начальника цеха. Это был нонсенс: 26-летняя девушка — начальник закрытого цеха, занимающегося производством спецсплавов для авиационной промышленности. От этой должности Лидия долго отказывалась, в итоге сговорились на том, что она станет «врио».
— Это директор завода Александр Николаевич КУЗНЕЦОВ принял такое решение — сделать меня начальником цеха, — рассказывает Лидия Вячеславовна. — Он был сильным, волевым руководителем. Красные директора — это звучит гордо, вот он из таких. Именно он забил первый колышек при строительстве завода, именно он решил, что предприятие не будет подчиняться алюминиевому заводу и добился их разделения. Благодаря чему металлургический завод стал относиться к авиационной промышленности. Мне очень повезло, что я работала с ним. Вообще, меня всегда окружают замечательные люди. Ещё со времён работы в научной лаборатории рядом был Максим Борисович ОВОДЕНКО, главный инженер КраМЗа, потом он стал директором Самарского металлургического завода. Он помогал, поддерживал меня. Вместе летали в командировки, тогда мы занимались вопросом создания сплавов для самолётов-невидимок. К слову, я рада, что сейчас эта тема возвращается. Было очень больно, когда всё рушилось в конце 80-х.
Когда началась перестройка, цех Лидии остался без заказов. Нужно было что-то придумать, чтобы сотрудники получали зарплаты. Выходом стало создание российско-испанского предприятия — одного из первых международных партнёрств в нашей стране. Организовать его предложил бывший главный металлург завода Вячеслав Александрович ЗОЛОТУХИН, который в то время работал в Донецке. Он позвонил Лидии, сказал: «То, что вы делаете для оборонной промышленности как вспомогательный материал, во всём мире продаётся. Давай создадим предприятие на базе твоего цеха». Директор завода эту инициативу также поддержал.
— Первое предприятие у испанцев было под Луганском, там мы познакомились, потом они приехали сюда, — вспоминает Лидия Галиева. — Сначала обсуждался такой вариант: пять иностранных партнёров и Красноярский металлургический завод. Но события в мире развивались стремительно: Горбачёв поругался с Маргарет Тэтчер и англичане вкладывать деньги в совместный проект отказались. В итоге остались только испанцы и мы. Но для производства нам нужен был алюминий.
Тогда Александр Николаевич познакомил Лидию с директором красноярского алюминиевого завода. Рекомендовал её так: «Верю ей безгранично. Давай сделаем, как скажет Лидия Вячеславовна».
— Я попросила алюминий, мы обсудили условия сотрудничества, — говорит она. — Не поверите: в тот момент мне было всё равно — что миллион, что миллиард, что доллары, что рубли. Главное — чтобы дело двигалось.
Лидия Вячеславовна сегодня
В 1992 году российско-испанское предприятие зарегистрировали в МИД под номером четыре. «Тогда Советский Союз закончился, а Россия ещё не началась, — вспоминает Лидия Галиева. — Приехала в МИД, вход был свободным. Спросила у бабушки-вахтёрши, куда мне пройти. Она ответила: «Туда, где девушка сидит, у которой бумаг до потолка». И мы стали номером четыре в реестре… Это было успешное предприятие. Благодаря ему красноярский алюминиевый завод получил новую технологию. Её предприятие использует и сегодня — производит сплавы, из которых потом делают диски для колёс. А металлургический завод — высокоразвитое предприятие с новой ментальностью, которую принесли испанцы. Тогда мы много ездили по миру, побывали в Америке, Европе, Японии».
Потом решили выделить специальное производство строительных материалов — окон и дверей из алюминия. Это отдельное предприятие базировалось за территорией металлургического завода. Оно открылось в 1993 году, а позже переросло в группу компаний «СИАЛ». Много лет Лидия Вячеславовна была генеральным директором этого большого предприятия. А в 2007 году приняла решение уйти, чтобы заниматься семейным бизнесом — вместе с мужем и сыном.
Как мама и папа
— Что мне дал институт? Нет, не специальность: её мне дал завод, — признаётся Лидия Вячеславовна. — Институт научил работать с книгой, искать и получать информацию, быть активным. А ещё мудрость, уверенность в себе, силу, замечательный круг общения. Когда наш сын оканчивал школу, у него не было необходимости выбирать профессию. Он точно знал, чего хочет — быть как папа и мама.
О сыне Лидия Вячеславовна рассказывает с особой гордостью. И не без оснований. «Когда Роман собрался поступать в наш институт, муж отправился туда — узнать его перспективы, у нас ведь много друзей на факультете, — вспоминает она. — Илсуру сказали: «Ты по поводу этого мальчика? Да он в несколько раз умнее тебя!». Сын поступил сразу на две специальности — «Металлургия» и «Управление и экономика производства», получил два красных диплома».
Роману предложили написать кандидатскую по экономике. В тот день он вернулся из института расстроенным: «Мама, они не понимают, что я — металлург! Я родился у печки». Кстати, кандидатскую диссертацию написала и Лидия Вячеславовна, но защитить её времени так и не нашлось.
— Моим научным руководителем был Борис Иванович БОНДАРЕВ, возглавлявший тогда Всесоюзный институт лёгких сплавов, — рассказывает Лидия Вячеславовна. — Этот научный институт занимался невероятно интересными разработками, в том числе созданием спецсплавов, которые делают самолёты лёгкими или невидимыми. У института были производственные цеха, в которых и происходили эти важные для нашей авиации открытия. Конечно, в промышленных масштабах цеха не работали, потом проекты отдавали предприятиям.
Все кандидатские минимумы Лидия сдала в 1983 году. Но от защиты диссертации отказалась — ей, только что ставшей начальником цеха, просто было некогда этим заниматься.
— И сейчас я не жалею о своём решении, научная деятельность — другой путь, — говорит она. — Вот сын у нас — доктор технических наук, причём докторскую он защитил на английском языке.
Но и с кандидатской диссертацией получилось интересно. Роман защищал её в Магнитогорске, волновался — выступать пришлось перед незнакомыми людьми в непривычной обстановке.
— Они с научным руководителем постарались, и когда Роман закончил выступление, комиссия была в замешательстве: «Нет, всё-таки это не совсем докторская… Но отличная кандидатская!, — рассказывает Лидия Вячеславовна. — Я ему говорю: «Ну ты и ботаник у нас».
А на защиту докторской пошли с мужем. Защита шла на английском языке, Лидия потихоньку переводила Илсуру. Когда сына представляли, рассказывая обо всех его достижениях, Илсур громко спросил: «Это что? Про него так говорят?!»… Роман Галиев самостоятельно прошёл этот путь и теперь с удовольствием и азартом работает в сфере металлургии.
Софья АНДРЕЕВА