Город в наследство

— Николай Сергеевич, нравится ли вам Красноярск как город, что бы вы добавили или убрали и какие из наших архитектурных объектов цените больше всего?

— В следующем году будет ровно 50 лет, как я живу в Красноярске. Родился в таёжном посёлке Чибижек на юге края, в Курагинском районе, окончил школу в Курагино, а в Красноярск приехал поступать в Политехнический институт. Так и остался.

Хорошо помню, каким был город полвека назад, знаю его недостатки, могу оценить, что изменилось в лучшую сторону. Но высказываться на этот счёт надо осторожно: любой город — это живой организм, со своим лицом, органами движения, особенностями. И постоянным развитием.

Могу сказать, что Красноярск — это город, приспособленный для жизни. За 50 лет я ни разу не захотел уехать отсюда.

Конечно, у Красноярска много красот — исторический центр, наш «мини-Невский» (проспект Мира), памятники старинной архитектуры. В юности я занимался спортом, и для меня любимое место, освоенное много лет назад, — берёзовая роща в Студенческом городке. Люблю Столбы, Стрелку, тем более что в строительстве её объектов принимал активное участие: бывший музей Ленина, Дворец пионеров, БКЗ, где мы дважды проводили реконструкцию. Люблю район Коммунального моста и ностальгически вспоминаю, как приезжал на футбольный матч на стадион «Динамо», который тогда был расположен на нижнем ярусе Театральной площади, где сейчас памятник Чехову.

Сегодня многие любят отдыхать на острове Татышев, в Гремячей гриве. Очень хорош район СФУ — в природные ландшафты отлично вписались и студенческий кампус, и объекты Универсиады. И вообще в Красноярске каждый может найти то, что греет именно его.

Тем не менее для себя я вывел такую формулу: Красноярск любишь, если из него долго не выезжать. Но стоит побывать в других городах, начинаешь сравнивать и видеть то, над чем надо работать здесь.

Отмечу в этой связи, что город развивается не сам по себе — всё зависит от политической и экономической ситуации. Строители действуют по заказу потребителей, рекомендациям специалистов и власти. И я думаю, через 10, 30, 50 лет Красноярск станет ещё лучше.

— А какое здание или сооружение вызывает у вас профессиональное восхищение?

— Каждый, кто видел наши Красноярскую и Саяно-Шушенскую ГЭС, понимает: вот они, шедевры инженерной мысли. В Красноярске меня восхищают здания, созданные Арэгом Саркисовичем ДЕМИРХАНОВЫМ, центральный стадион архитектора Виталия Владимировича ОРЕХОВА: ведь они проектировались во времена жёстких ограничений. Кстати, у нас в те годы была мечта построить в Красноярске здание, похожее на главный корпус МГУ. Присматривались, искали место, но планы так и не осуществились. Может, и к лучшему: этот стиль сегодня был бы уже не к месту.

А вообще необязательно гнаться за масштабом. Удивительные здания, например, отреставрированы в Енисейске. Столетние купеческие дома, храмы, по которым и сегодня видно, с каким профессионализмом они строились.

— Вы работали в горкоме и крайкоме КПСС, были заместителем губернатора и министром строительства и архитектуры края. Какой из этих этапов особенно памятен для вас? Что из сделанного считаете наиболее значимым, а чего, напротив, осуществить не удалось?

— Занимался я не только партийно-хозяйственной и управленческой работой. Начинал на стройке, пришёлся там ко двору, достаточно быстро рос карьерно. Был мастером, начальником участка, начальником производственно-технического отдела, главным инженером. Через 5 лет после института стал начальником одного из самых сложных управлений домостроительного комбината, крупнейшего в городе, и не собирался менять работу. Когда через восемь лет мне предложили перейти в органы власти, долго сопротивлялся. Но затем убедился, что работа во власти не менее важна, встретил много опытных руководителей.

Дальше были крайком партии, работа зампредседателя горисполкома, затем замгубернатора: в свою команду меня пригласил Валерий ЗУБОВ. Это была не просто карьерная лестница, а сложная система отбора кадров, которой сегодня, к сожалению, нет. В те времена молодой специалист знал, кем может стать, если будет хорошо справляться со своими обязанностями. Не скажу, что это идеальная система, но она была рабочей.

Мне многим пришлось заниматься в жизни. Курировал социальную сферу и для этого более глубоко изучал социальные проблемы. Какое-то время был в нефтяном бизнесе, вёл экологическую работу. И всегда руководствовался девизом «Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть».

Сделать удалось немало. Это и строительство домов после пожара в посёлке Казачинское, и восстановление Саяно-Шушенской ГЭС после аварии, и реконструкция многих объектов, и организация работы в сложное с экономической точки зрения время. Случались и ошибки, которые можно было поправить, но не хватило воли или знаний. Например, мне до сегодняшнего дня обидно, что Красноярск не нашёл возможности грамотно поставить развитие малоэтажного комплексного строительства, как, например, в Белгородской области.

— Назовёте удачные и неудачные примеры?

— Хорошие, на мой взгляд, образцы — посёлок Шале, Новалэнд, который ещё в стадии освоения, Инком-Сосны, район Горного. Но многое надо дополнять. Например, на Дрокинской горе пытались подходить к застройке с разных сторон, но, к сожалению, не вышло. Планировалась комплексная застройка посёлка Афганцев, Цветущего лога — однако получилось так, как получилось.

— Вы были министром строительства и архитектуры края. Не считаете, что в этом сочетании есть противоречие? Архитекторы отвечают за красоту, а строителям чем проще и дешевле, тем лучше.

— Я не вижу противоречий. Строительный процесс — это долгая цепочка. Первыми начинают архитекторы, которые создают генплан, затем изыскатели, проектировщики, кто-то готовит стройматериалы, железобетон и так далее. Всё это звенья одной цепи.

Да, архитекторы в прежние времена были законодателями мод. Они отвечали за стройку лично, ходили в резиновых сапогах по стройплощадке, вели объекты от и до. К сожалению, сейчас они превратились в участников рынка, подчиняясь правилу «Кто платит, тот и заказывает музыку». Порой инвестор просто диктует им, что нужно делать.

Тем не менее сегодня архитектура более отчётливо «вписана» в городское строительство. В советское время архитекторы были ограничены типовым проектированием, они привязывали к проектам дома 142 и 97 серии со слезами на глазах, понимая, что это далеко не художественные решения. И всё же тогда появлялись такие объекты, как уже упомянутые стадион на острове Отдыха, Дворец спорта, БКЗ и многое другое.

Конечно, тут свою лепту вносили представители власти. Уже стали забывать тех руководителей, которые создавали базу для развития города. Павел Стефанович ФЕДИРКО, первый секретарь крайкома, каждый месяц устраивал рабочие встречи в базовом тогда институте «Красноярскгражданпроект». Там обсуждались перспективные направления строительства.

— Каковы сегодня позиции края среди других регионов по реализации программы переселения из ветхого и аварийного жилья, которой вы занимались долгое время? И нет ли у власти планов реновации хрущёвок — как в Москве?

— Край всегда выполнял взятые на себя обязательства, значительно перевыполнял объёмы по переселению людей из ветхого жилья. Но опять же в самом Красноярске с этим хорошо, а рядом, в Дивногорске, не очень. Проблема продолжает решаться.

Конечно, жить в домах даже хрущёвского периода сложно. Думаю, расселение хрущёвок произойдёт, но когда именно, никто сказать не может. Для этого ведь нужны не только деньги и архитектурно-строительные решения, но и общественное согласие. Приведу пример. В двух районах Красноярска архитекторы предложили надстроить мансардные этажи на пятиэтажках — из облегчённых конструкций, чтобы создать ещё некоторое количество квартир. Но у жителей эти инициативы не прошли.

Безусловно, Красноярск первым в крае начнёт заниматься санацией домов устаревших серий. Посмотрим, как это будет. К московскому опыту тут привязываться нельзя, цены совсем другие. Но что-то за основу будет взято.

Между тем на севере края такая реновация уже назрела, например в Норильске, где под действием климата дома пришли в ужасное состояние, а численность населения довольно высока. Программа, которую собираются в этом году принимать власти, подразумевает новую застройку северного города.

— Николай Сергеевич, мы заговорили о разных периодах в градостроительстве. Как вы считаете, чем стали для Красноярска 1990-е годы, много ли ошибок тогда совершили?

— Действительно, мы все были участниками тех процессов. Многое в облике Красноярска изменилось именно тогда, но сказать, что город был испорчен, я не могу. Строили много, осваивали новые площади, в работу включались новые подрядчики, применялись новые технологии. Была застроена Взлётка, пусть и не так, как задумывалось. При Федирко там замахивались совсем на другую застройку — кирпичные кварталы. И сегодня тоже использовали бы иной подход. У нас есть примеры высококачественной застройки с элементами архитектуры по европейским стандартам: Южный берег «СМ.СИТИ», жилые комплексы, которые строят «Арбан», «СибЛидер». Если бы эти компании занимались строительством на Взлётке так, как застраивают город сейчас, там был бы совсем другой район.

Но тогда требовалось действовать быстро, другими были и технологии. Например, в 90-е всего один подрядчик не боялся строить монолитные дома. Многие, и я в том числе, считали, что это в условиях сильных ветров и девятимесячной зимы не приживётся. Но сегодня в строительстве стали применяться электропрогрев, всевозможные добавки, делается великолепная опалубка, есть бетононасосы, которые могут подать бетон на любую отметку, о чём раньше и не мечтали.

Изменилась в лучшую сторону и организация работ. Придя на стройку, я мечтал, чтобы в бригаде появился хоть один бывший безработный — тогда остальные осознали бы, что надо держаться за место, и работали на совесть. Существовало и такое явление, как «молотиловка» — авральные работы в конце месяца. Сегодня всё иначе.

Но есть вещи, которые мы потеряли. В Красноярском крае раньше существовал один из самых мощных союзов строителей в России. А сейчас у строительного комплекса нет корпоративного отраслевого органа. Работа регулируется министерством и департаментом мэрии, а в целом все сами себе принадлежат.

И сегодня строителей не пинает только ленивый. Для населения это структура, которая создаёт обманутых дольщиков, а правоохранители относятся к строительной сфере как к самой коррумпированной. Между тем строители продолжают работать всё в тех же тяжелейших условиях: на улице, в мороз, с арматурой, используя подчас мастерок как основной инструмент.

Общественное мнение, которое складывается не в пользу строителей, вредит самой профессии. Если раньше на строительные факультеты в Красноярске, Новосибирске, Москве был высокий конкурс, студенты шли туда подготовленные, амбициозные, то сегодня на этих специальностях учатся все подряд. К большому сожалению, мы опустили престиж профессии строителя, и это серьёзно отразится на отрасли.

— А что можно сказать про 97-ю серию панельных домов, которыми как раз застроена Взлётка? В Красноярске продолжают их строить, но разве они не считаются устаревшими?

— Сегодня это усовершенствованные дома, они соответствуют всем СНИПам. Немного другая архитектура, например, их перестали делать пластинами. Такие дома на рынке нужны, и их строят. Количественные показатели тоже никто не отменял, а многие операции по возведению этих зданий доведены до автоматизма. Дома 97 серии — это хороший проект.

Между тем из 19 заводов панельного домостроения в крае осталось только пять, включая три в Красноярске. На смену панельному пришло монолитное, сборно-монолитное строительство, которое не является панацеей для сибирских зим. Но город развивается в соответствии со своей логикой и имеет для этого всю необходимую индустрию.

— Как почётный и заслуженный строитель России вы можете сказать, что в строительстве поняли всё от «А» до «Я»?

— Конечно, нет. Я слежу за тем, что происходит в отрасли, владею информацией, но требуется постоянно учиться новому. Значительно меняются технологии, законодательство, что-то усложняется, а что-то упрощается. К примеру, появились обманутые дольщики, это вызвало к жизни новые законы. Слово «ипотека» возникло в 1990-е и было чуть не ругательным. А сегодня в ипотеку покупается 80% жилья, это основная схема. А строительная отрасль давно перешла в «коммерческий режим»: в крае осталось всего два государственных предприятия — краевые проектные институты.

— Сегодня вы в том числе вице-президент по работе Российского союза строителей в СФО и ДФО. Строительная сфера в разных регионах России имеет общие проблемы или специфические?

— В Сибири, в Красноярском крае в этой сфере всегда всё было значительно лучше. Строительные подразделения имели и лесная отрасль, и металлургическая, и железнодорожная. Была основательная база, красноярцы много строили и помогали соседям. Осваивались большие объёмы по строительству.

Сегодня ситуация снивелировалась, все регионы находятся примерно в одних условиях. И проблемы общие — сложны процедуры с землёй, есть вопросы с кадровым обеспечением. Но есть регионы, которые могут служить примером для подражания. Как уже упомянутая Белгородская область, где 75% введённого жилья — это малоэтажные дома. Москва, Санкт-Петербург, конечно. И Екатеринбург, где очень достойного качества архитектура, элементы благоустройства, современные технологии. У нас, отмечу, тоже делается немало для улучшения городской среды.

— Вы упомянули о кадровой проблеме. Насколько хорошо в Красноярске учат на строителей?

— На мой взгляд, в подготовке и переподготовке строительных кадров нет позитивной динамики. Когда-то мы много спорили с представителями Москвы, руководством нашего КИСИ о содержании программ. Многие специальности вообще перестали существовать! А как мы будем обследовать миллионы квадратных метров жилья, если не готовим специалистов по электрике, сантехнике, теплотехнике в Инженерно-строительном институте? Я не понимаю, почему перестали обучать специалистов по стройматериалам, бетонщиков. Нужны профессиональные кадры и в сфере капитального ремонта.

Радует при этом, что в обучении рабочих кадров появились такие вещи, как WorldSkills. Но вообще престиж профессии строителя требует корректировки в ближайшее время. Сейчас это не только не престижная, это не высоко оплачиваемая работа. Люди строят дворцы, а сами живут в лачугах. На некоторых видах работ в основном трудятся гастарбайтеры. Кадровыми проблемами надо заниматься на всех уровнях, чтобы повышались и качество работ, и квалификация сотрудников, и условия труда. Чтобы менялось отношение общества к профессии.

— А есть у вас навык простых строительных работ, умеете что-то делать руками?

— Руками я умею делать всё. Ещё в 8 лет в Курагино пришёл во Дворец пионеров, где занимался сначала выжиганием, затем ходил в столярный кружок, другие секции. В семье у меня было много обязанностей с детства, а мой отец всё делал сам. Научился и я. Дачу свою построил самостоятельно, никаких сложностей при этом не испытывал. Сегодня, конечно, занимаюсь такими работами реже.

— Николай Сергеевич, есть какие-то вещи, которые вы твёрдо осознали с возрастом?

— Мне нравится четверостишие красноярского поэта Игнатия РОЖДЕСТВЕНСКОГО: «Я люблю эту землю, здесь прошло моё детство. Этот край своим детям мы оставим в наследство». Каким будет это наследство, зависит от нас, от того, что мы сегодня сделали или не сделали. Если можешь что-то изменить, меняй. А те, кто придут нам на смену, будут делать всё по-своему.

— Дети, внуки, семья — чем они радуют вас? Есть ли у вас понимание, как воспитать хорошего человека? Сын пошёл по вашим стопам…

— Да, но своей дорогой. Антон окончил университет по специальности «Международная экономика», затем аспирантуру, защитил кандидатскую, получил ещё юридическое образование и… оказался на стройке. Я сначала удивлялся, а теперь понимаю, что по-другому и быть не могло. Он нашёл себя на этой работе, занимается своим делом, пользуется авторитетом. Я доволен его выбором.

Блиц-опрос

Книга. В детстве зачитывался Марком Твеном, Джеком Лондоном, иногда перечитываю их и сейчас. А ещё книги мне советует супруга, которую мы дома называем ходячей энциклопедией.

Фильм. Люблю все фильмы Эльдара Рязанова.

Знаковый красноярец. Одного выделить сложно. Павел Стефанович ФЕДИРКО, Владимир Иванович ДОЛГИХ, Владимир Прохорович КАПЕЛЬКО. И мои преподаватели.

Историческая эпоха. Я бы выбрал своё время. Жаловаться не на что: я всегда был уверен в завтрашнем дне, вырос в любящей семье и создал свою, занимался любимым делом.

Автомобиль. «Победа». Автоколлекция — это семейное хобби. У нас есть, например, первая модель «Жигулей». А для комфортной езды — современная иномарка.

Соцсети. Я не очень активный пользователь, но есть странички в «Фейсбуке» и «Одноклассниках». А чаще всего пользуюсь «Телеграмом».