Огромный, бравый, в красном спортивном костюме с надписью «Россия» — Михаил ГАМЗИН, знаменитый тренер по греко-римской и вольной борьбе, воспитавший чемпионов Европы и мира и сразу двух Олимпийских чемпионов. Ему не дашь его возраст — 72 года, в каждом движении, в каждой фразе этого человека — характер, воля, энергия.
Он сгоняет со своих подопечных семь потов на тренировке, бывает суровым и требовательным, но в нужный момент сварит куриный бульон, оплатит билеты на самолёт на очередные соревнования из своего кармана или даже пустит пожить в свою квартиру.
Каково это: взращивать победителей, когда спорт часто смешивают с политикой и пиаром? Почему парень из глухой деревушки часто перспективнее мальчика из мегаполиса? И как заложить в человека характер борца?
— Это мой второй отец. Он очень мудрый. Лучший тренер, которого я встречал.
Слова звучат без патетики. Просто и от сердца. Мы на тренировке, в большом зале Академии борьбы имени Д.Г. МИНДИАШВИЛИ. Разговариваем с Ваагом МАРГАРЯНОМ. Спортсмену 25 лет, у Михаила Гамзина тренируется с 19-ти. С ним стал призёром и победителем первенств Европы среди молодёжи, месяц назад на предолимпийском чемпионате в Ростове-на-Дону взял «бронзу».
— Я из Челябинска, Михал Саныч увидел меня на соревнованиях и позвал в Красноярск. Родители не хотели пускать, переживали, как я буду в чужом городе, но я стоял на своём, даже голодовку объявил, понимал, что это мой шанс! Попасть сюда, в Академию борьбы им Д.Г. Миндиашвили, значит вытянуть счастливый билет. Он из любого спортсмена может сделать чемпиона. Тогда Михаил Александрович уговорил родителей, до сих пор часто созванивается с моим отцом, они подружились, — рассказывает Вааг. — Я приехал без денег, без титулов, на зарплату в 15 тысяч, не знал, где жить, на что покупать продукты. Тренер помог мне решить все проблемы. Я поступил в училище олимпийского резерва, желание появилось усерднее тренироваться. Он стал для меня примером. Примером во всём.
В зале идёт разминка: бег с высоким подъёмом бедра, ускорение из упора «лёжа», отжимания. Тренируются человек 40 — широкоплечие, коренастые красивые спортсмены: русские, чеченцы, армяне, ингуши. Михаил Гамзин полностью включён в процесс: командует и направляет.
— Знаете, мой отец воевал на фронте, — говорит он, ни на секунду не переставая следить за техникой работы парней, — и здесь, в зале, я всегда объясняю ребятам: кто бы вы ни были — мордвины, татары, армяне, — в окопах все равны. Ели с одного котелка, с одной ложки. Мы должны быть вместе, ради наших отцов и дедов. Нужно помнить их подвиг, их борьбу на варварской и внезапной войне.
— Говорят, вы каждую тренировку начинаете с беседы.
— Это обязательно. Я стараюсь много читать об истории нашей страны, о спорте. Рассказываю им случаи из биографии великих тренеров — Б. А. Сапунова, А.В. Тарасова. Говорим о жизни. Ребятам нужно объяснять, что у нас творится: в России, в мире. С детства же начинается — отец, мать на работе пропадают, а кто будет заниматься их вопросами? Тренер! Взрослый умный человек.
Спортсмены встают в пары, начинаются спарринги. В зале становится жарко. Борьба — сильный вид спорта, и, кажется, упорство, напор, стремление этих людей можно потрогать рукой. А ещё ощущается беспрекословный авторитет тренера, но не тот, что родился от страха, а оправданный, в котором помимо уважения есть благодарность и признательность.
— Здорово, когда рядом есть положительный пример.
— Я недавно проезжал на машине возле обычной общеобразовательной школы в Красноярске. Смотрю, стоят ребята, человек пять. Думаю, что они стоят? Остановился, пошёл к ним, оказалось, клей нюхают. Проходное место, рядом взрослые дядьки, покурить из офиса вышли. Я как рявкнул: «Что стоите, мужики! Не видите, что под носом творится». Взял за шкирку парней, к директору привёл. Оказалось, выгнали их с уроков, плохо себя вели. Хорошее дело — выгнать на улицу. «Иди, куда хочешь» — так, что ли? Нет! Ты поставь его в угол, чтобы он на глазах был, чтобы ему не подкинули плохого ничего, чтобы не пропал он совсем.
— У вас много воспитанников из деревень. Наверное, тоже встречаются «трудные».
— К каждому свой подход нужен. Где-то сказать, направить. Есть у меня один парень, сейчас в СФУ поступил, а раньше, отец жаловался, в форточку вылазил! Компания завелась, гуляли по ночам. И парень-то толковый, сильный! Я ему напрямую: «Ты работаешь со мной или нет?». Он перезванивает через день: «Михал Саныч, хочу тренироваться». Моё дело объяснить в этот момент, что труд — это способ заработать на хлеб. Не бывает всё просто. 16, 18, 20 лет — опасный возраст, влюбляются, жениться сразу хотят. Ну, хочешь жениться — женись. Но ты должен рубль свой заработать, чтобы пойти в магазин, а потом сказать: «Мам, я хлеба купил». Сам себя кормишь — уже хорошо, сможешь о жене тоже позаботиться, о родителях.
— Почему борьбу выбирают в основном деревенские, поселковые ребята?
— В городах все изнеженные. Возможностей больше, многие по домам сидят, в гаджеты смотрят. В деревнях парни всему учатся: дрова рубить, сено косить, тяжести поднимать. Сильные физически вырастают. Сейчас у меня ребята из Канска, Шарыпова, Хатанги, Норильска, Зеленогорска, Боготола, Подтёсова.
Михаил Гамзин уходит в центр зала: поправляет, одёргивает. Его интонация меняется от спортсмена к спортсмену: кому-то крикнет, кого-то похлопает по плечу, к другому наклонится — говорит совсем тихо.
— А он сам вступает в спарринги? — спрашиваю я Ваага Маргаряна.
— Да. Но он такой здоровый, что с ним никто ничего не может сделать. У него руки тяжёлые, их даже «железными» называют. Я всегда перед важным боем прошу его хлопнуть меня по спине, он такого удара сразу просыпаешься.
Михаил Гамзин и бронзовый призёр олимпийских игр 2012 года по греко-римской борьбе Мингиян Семёнов
Тренировка окончена, мы с Михаилом Гамзиным идём по академии. На стенах — фотографии выдающихся спортсменов: Иван ЯРЫГИН, Виктор АЛЕКСЕЕВ, Владимир МОДОСЯН, Бувайсар САЙТИЕВ, Никита МЕЛЬНИКОВ, Асланбек ХУШТОВ, Назир МАНКИЕВ, Мингиян СЕМЁНОВ. И гордость берёт за город, за край. Может быть, это и есть патриотизм? Работать, бороться и представлять свою землю на международной, мировой арене.
— Я думаю, нужно, чтобы фотографии победителей появились на стенах в Сибирском федеральном университете, чтобы все видели, кто обучался здесь всего пару лет назад. Молодых ребят это очень вдохновляет: чемпионы-то вот они, рядом! Губернатор приедет или президент, для вуза это всегда показатель — ого, так здесь Олимпийцы учатся! Мы должны поднимать спорт, чтобы повышалась результативность. Хорошо, что ректор Максим РУМЯНЦЕВ любит спорт и понимает, как с ним нужно работать.
— Что нужно делать, чтобы вырастить спортсмена, который будет побеждать?
— Нужна система, чтобы всё было рядом: зал, столовая, общежитие. Чтобы ребята на дорогу времени не теряли, им некогда просто: утром тренировка — майка мокрая, вечером тренировка — майка мокрая. Мы постоянно нацеливаемся на большие результаты. Зарядились — пошли делом заниматься. В cоветское время была отлаженная система, ответственность большая была на Сапунове (Геннадий Андреевич Сапунов — борец, заслуженный тренер СССР — прим. авт.), там ведь власти спрашивали: сколько медалей у нас будет? Он отвечал — 4-5, а сам брал 8! Я тоже из СССР и делаю для сегодняшней сборной то же самое.
Обязательно нужно ездить на сборы, на соревнования, там спортсмены зажигаются! Но на это деньги нужны, постоянно ищу спонсоров. Вроде бы ничего особенного — питание, размещение, перелёт, но и на это средства надо изыскать. Начинающим ребятам негде их взять, а чем раньше парень включится в тему, зажжётся, тем лучше. Я стараюсь возить с собой резерв спортсменов, чтобы они смотрели, учились у соперников.
— Ваши ребята обладают огромной силой. Как научить их не использовать её во вред себе и другим?
— Всякое бывает. Спортсмены бьют друг друга. В 2016-м моего спортсмена ударили, когда он сидел на лавке в зале. Я лечил его.
— Ударили сидячего?
— Ну, представьте себе, вы у меня выиграли. Я злюсь. Ещё понимаю, что вы так и до Олимпиады дойдёте! Надо вас вывести из игры. Были грязные, безобразные случаи. Я такое пресекаю сразу: честным нужно быть. Мои ребята никогда не занимаются рукоприкладством. Мы в первую очередь люди, а уже во вторую — спортсмены, которые хотят побеждать.
— Вы и ваши спортсмены взяли два «золота» на Олимпиаде в Пекине в 2008 году…
— Никто не верил, что мы сможем взять две медали олимпийские, но здесь ведь играет роль всё: как ты подготовишься дома, потом в сборной, потом уже постепенно приближаешься к Олимпийскому движению. Готовишься не на всех, а на одного соперника. В Пекине наш Назир МАНКИЕВ в финале встретился с Ровшаном БАЙРАМОВЫМ из Азербайджана. Год назад он проиграл ему на чемпионате мира. Понятное дело, расстроился, но я сказал ему тогда: «Назир, это нормальное явление, на Олимпиаде всё будет по-другому». Их бой судил финн. Сначала перевес был у соперника, а потом Назир переворачивает его, и тут уже никуда не денешься — 2 балла, и наша победа.
— Это невероятно! Я никогда не понимала, как это: тренироваться упорно, усердно, но ведь соревнование на Олимпиаде — это момент, бой идёт всего 6 минут! А если именно в эти 6 минут что-то пойдёт не так?
— Это всё равно, что самородок найти. Золото разглядеть. Назир Манкиев приехал недовеском, но я увидел внутри него силу. У меня тоже — жила в руках, сила внутри, руки как клешни. Я до сих пор, когда в спарринге даже с олимпийским чемпионом, «перевожу» его и провожу по спине: спина потом неделю болит. Пальцы жёсткие с деревенского детства. Я никогда не пижонился, не рекламировался, но повторял и буду повторять: работать надо, хлеб отрабатывать и быть в системе.
Надо, чтобы было не только правильное питание, но ещё и каждому своё. Назиру Манкиеву привозили баранов, я их резал и каждый день давал ему, массу наращивали.
— Вы ведь вообще часто готовите для спортсменов?
— В Пекин я возил две кастрюли: для Асланбека Хуштова и для Назира Манкиева. Первый — кабардинец, второй — ингуш. Разные рецепты для них. Я в Красноярске упаковал морковку, лук, мясо, повёз всё в Китай. Как мне доставалось на таможне! Но пронёс. Бульон заваривал для них.
— А где вы готовили?
— Прямо в гостинице варил. Курицу берёшь — она жирная, проваришь, прокипятишь, выливаешь всё это, лучок туда! Ещё раз варишь, ещё раз! Тогда очень полезный бульон получается.
— Спасибо за ваши победы. Их трудно переоценить.
— Тогда в Пекине мы показали, на что способны. Назир Манкиев вырвал победу, Асланбек Хуштов ни одного балла не отдал никому, просто раздавил соперника-немца. Но я не люблю, когда чиновники называют меня «великий тренер». Вместо слов лучше бы выделяли деньги ребятам, чтобы на соревнования чаще ездили.
— Вы родились в селе Герасимовка Саратовской области.
— Его уже нет, этого села. Мой отец был фронтовиком. Ему было 36, маме — 16. Семья большая: семь братьев и сестра у меня. Отец рано умер. Мы все, парни, сразу взрослыми стали. Я на тракторе пахал, потом работал на стекольном заводе в Башкирии, оттуда служить пошёл на российский флот.
Ходил на военных кораблях. Был старшим матросом, хорошо стрелял по мишеням, глаз меткий, рука не дрожит. Меня поставили мины расстреливать в Тихом океане. Туда японцы бросали мины во время войны. Может, они и до сих пор там, на заданной глубине. Идёт тральщик, мина всплывает, её из пушек расстреливают. После флота пришёл домой, мама мне деньги даёт. А я ей: «Мама, не надо». Старший брат купил мне костюм, и я решил уехать туда, где меня никто не знает. Красноярский край тогда гремел большими стройками, вот я и приехал на комсомольскую стройку.
— Что вы строили?
— Коровник и тепличный комплекс в Шиле, коровник в Устюге. За гостиницей «Турист» завод железобетонные блоки выпускал. В Красноярске заливали бетонное основание для центрального рынка, возводили забор вокруг железнодорожного вокзала.
Я всегда много работал, зарабатывал на стройке, а по вечерам через весь город ездил тренировать детей, 6 лет работал бесплатно в 38 школе, в посёлке Первомайском. Сначала мы тренировались в подвале, потом в тире, даже в актовом зале!
Потом нам дали спортивный зал, а еще позже, когда ребят стало много, мы перешли в ДК автомобилистов, расширились.
— Почему вы работали бесплатно?
— Нравилось мне это. Почувствовал, что в душе что-то зарождается. Пошёл в техникум физкультурный, мастером спорта стал, долго был в спаррингах с лучшими спортсменами. Учился у каждого из них. Смотришь на новичков, на опытных, видишь, как они делают, отмечаешь про себя что-то интересное и потом даёшь это своим спортсменам, подсказываешь приёмы. Всё это в голове.
— Но ведь бывает, что ребёнок совсем не годится в борцы, а хочет. Как ему об этом сказать?
— Я наблюдаю за ребёнком месяц-два. Отношение должно быть ровное — ко всем с добром. Потом понимаю, какой характер у него. Сангвиник, холерик, меланхолик или смешанный тип — это очень важно. Тренер всегда ищет индивидуальный подход. Никогда не надо гнаться за численностью, лишь бы в группу записать! Важно вовремя разглядеть и сказать: «Парень, ты не подойдёшь к борьбе. Иди в бассейн, у тебя сильные длинные руки».
— Как этого добиться?
— С душой к ним надо. Я помню, ребят человек десять, я падаю на ковёр, с ними борюсь, они гурьбой на меня. Так они чувствуют отцовское тепло.
Сейчас мои ученики работают по всему краю, тренируют ребят. В Подтёсово — Владимир ТОКОЯКОВ, в селе Большая Косуль Боготольского района — Николай СИДОРОВ, в Сосновоборске — Владимир КВАКИН. В Красноярске в школе олимпийского резерва — Дмитрий ПАНЕВИН, в Академии борьбы имени им Д. Г. Миндиашвили самых маленьких тренирует Василий ПУШНОВ, старший тренер центра спортивной адаптивной подготовки (спорт для глухих) — Александр ХОДЕНКОВ, старший тренер молодёжной сборной края — Габриел ЕПРИКЯН. Секретарь федерации греко-римской борьбы Красноярского края — Павел ПАВЛОВ, мой ученик и добрый друг. Сергей ГОРБУНОВ — президент футбольного клуба «Тотем», прогремевшего на всю Россию, где тренируются ребята из детского дома, — тоже мой ученик. Мы — команда, которой я горжусь.
Мы в зале, где тренируются ребятишки. Мальчик лет десяти выполняет кувырок из положения «стоя». Его сверстник рядом отжимается на кулаках. Другие затеяли спарринг — борются. Лица ребят действительно увлечённые, светлые. Стараются, чтобы Михаил Александрович обратил на них внимание и бегут пожать руку.
— Как вы хвалите и ругаете своих подопечных?
— Обязательно должна быть жизненная, понятная система. Похвалу все любят: «Молодец! Ты выиграл! Мужик». По плечу похлопать. Пацанам нужны эти слова. Ну, а ругать… Обычно они сами подходят, извиняются. А зачем извиняться? Нужно делать то, что я говорю, а я говорю — разминайся! Тренируйся! Работай!
— Но ведь бывают тяжёлые жизненные ситуации, даже простая усталость…
— Тогда даю отдохнуть, переключаю на что-то. На учёбу, например. Нужна чёткость, чтобы видеть, что спортсмен делает, чем живёт. Развёлся? Почему? А почему женился? Пожили 3-4 года всего. Чья вина? Я вижу, когда парень начинает задумываться о собственных детях. Ну, думаю, прибавление скоро. И — точно! Только это не теория всё, а ежедневная практика. Наблюдение, жизнь.
— Правда, что в вашей квартире жили спортсмены?
— Уже не живут, продал я её. «Двушка» на Железнодорожников, в ней обитали Хуштов, Манкиев, Аралов. Я раньше жил в Посёлке 13 борцов. Там школу греко-римской борьбы основал, соревнования проводил, там же нашёл свою любовь, сейчас в Красноярск переехали вместе с ней. Моя жена работает директором школы, понимает меня. Детей нельзя надолго оставлять, они должны тебя видеть, а ты их, иначе не получится ничего.
— Вы здорово выглядите. Воплощение спортивного духа в самом лучшем смысле.
— Спасибо. Седой только стал. Я отдал всю жизнь этому спорту, 45 лет уже тренируюсь и тренирую. Все мои братья в Красноярском крае, мама жила в Казахстане, умерла в 92 года. Я не попал на похороны, был на сборах. Отцу памятник поставил после Олимпиады. Вся жизнь — наработанный ритм. Я до сих пор одеваюсь за 45 секунд, знаю, что везде успеть должен. И по-другому уже не могу. Если корову не подоить, она мычать будет. Со спортсменом также. Не потренируется — уже что-то не то. В яму быстро падаешь, а выбираться из неё — нелегко.
— У вас большой опыт, наверняка приглашают на разные административные должности…
— Незачем мне это. Какой я администратор? Я пример. Сила моя в действии, в умении показать, в бой вести. У меня сейчас тренируется мальчишка из Минусинска, перспективный, 18 лет ему, но очень мощный! Сразу ему сказал: «Ты со мной, не подведи». Я весь в этом спорте, даже сейчас с вами разговариваю, а сам о борьбе думаю. И мечтаю о том, чтобы в Красноярском крае появилась книга об истории развития греко-римской борьбы. Думаю, она могла бы быть очень интересной: нам есть что рассказать. В Красноярске — лучшая школа борьбы, возможно, во всём мире. К нам мечтают попасть.
Александра СЛАВЕЦКАЯ-МАРКЕВИЧ